Верность
Шрифт:
60
Перед отплытием из Шанхая «Ральфа Моллера» Якум передал «Адмирала Завойко» в оперативное распоряжение комиссара Камчатской области. Клюсс, ожидая скорой приемки полного запаса угля, воды и провизии, объявил двухсуточную готовность.
Но Ларк молчал. Стоянка продолжалась. Никаких распоряжений ни Клюсс, ни Якум не получали. Чувствуя себя как бы отстраненным, Якум старался выяснить положение, но Ларк упорно уклонялся от встречи. На письменный запрос он отвечал: «Ожидать экспедицию вам не предлагал и не предлагаю. Можете поступать в отношении вашего местопребывания, как вам заблагорассудится».
Якум был возмущен, решил ехать в Читу, но перед отъездом добился свидания. Ларк принял его холодно, с враждебным высокомерием. Якум сразу приступил к делу.
– Я, как управляющий Камчатской экспедицией Центросоюза, должен знать, намерены ли вы в ближайшее время отбыть на Камчатку.
Ларк нахмурился, но смотрел в глаза и молчал. Якум продолжал:
– Вашу задержку здесь я считаю большой политической ошибкой.
Ларк встрепенулся, насмешливо улыбнулся:
– Как вы можете судить о моих поступках, когда не знаете, какие мне даны инструкции?
– При чём тут инструкции, товарищ, когда время не ждет?
– Как это ехать? Нужно здесь сначала подготовить условия, при которых возможно было бы управлять Камчаткой.
– Из Шанхая управлять Камчаткой?
Не отвечая на вопрос, Ларк продолжал:
– Да я и не предполагал провести там целую зиму. Хотел поехать, посмотреть, распорядиться и уехать обратно. И задания лично ехать на Камчатку я не получал.
– Вот как?!
– Мне было поручено организовать экспедицию и отправить её. Это сделано. Пароход с товарами ушел. Зачем же мне еще туда ехать?.. Конечно, было бы желательно там побывать, но в настоящем положении это сопряжено с опасностью и совсем не нужно.
– А если Петропавловск уже не наш?
– На этот случай я дал указание сдать товары на иностранный склад.
– Но ведь на Камчатку послано две телеграммы с сообщением о вашем выезде, товарищ. Население будет думать, что Советская власть бессильна. Этим воспользуются меркуловцы.
– Всё это чепуха. Прибытие моё туда не имеет никакого значения, так как там сейчас организовать управление будет невозможно. И раньше предполагалось организовать управление из Владивостока.
– Это ваша точка зрения, товарищ?
– Да, моя. И она разделяется Читой, с которой я постоянно связан.
– А я никак не могу связаться.
– Не можете, потому что не знаете, через кого нужно связываться. В общем, в этом году я на Камчатку, конечно, не поеду. Это была бы бессмыслица.
– Что же вы намерены делать?
Не ответив, Ларк с нервозностью продолжал:
– Очень рад, что не послушался вас с Клюссом и не поторопился с отъездом. Теперь было бы провалено всё дело.
– Ну а с «Завойко» как быть? Ведь я вам его передал?
– «Завойко» останется в моем распоряжении. На нём я думал ехать только до Хакодате. У меня есть сведения, что судно ненадежно как в смысле вооружения, так и его команды. Там много не наших людей.
– Это ваше последнее слово, товарищ?
– Да, последнее.
– Ну что ж, тогда мне остается ехать в Читу.
– Поезжайте, но помните, что вступать с вами в полемику я не нахожу нужным.
– Тогда до свидания в Чите, товарищ.
Ларк молча поклонился, раздосадованный. Якум вышел.
«Как это получилось, – думал он, шагая по Бэнду, – что Дальбюро нашей партии доверило комиссарство этому нечестному, путаному человеку? Только потому, что он сын старого революционера? Какая роковая ошибка!»
61
В день отъезда Якума в Читу «Шанхай Дэйли ныос» вышла с сообщением о «Ральфе Моллере»: при выходе из порта Муроран он был обстрелян прибывшей из Владивостока русской канонерской лодкой и вынужден вернуться. Там он задержан японскими властями и разгружается. Ехавшие на Камчатку большевики отправлены в Читу через Корею и Маньчжурию.
Прочитав сообщение, Ларк улыбнулся: как он проницателен! Но провал назначенной Совнаркомом экспедиции, главным виновником которого был он сам, нужно было на кого-то свалить и как-то обосновать свое необдуманное заявление Якуму об отказе самому ехать на Камчатку.
Поразмыслив, он решил, что в этом ему может посодействовать комиссар посыльного судна, юноша, которого он видел только издали. Расчет Ларка был прост: комиссар судна подтвердит при свидетелях факт неблагонадежности экипажа «Адмирала Завойко» и таким образом поможет оправдать задержку и судна, и его самого в Шанхае.
Ларк принял Павловского в роскошном номере «Асторхауза», в присутствии своего секретаря и стенографистки. Павловский, сидя в удобном кресле, нервничал и волновался. Впервые он был на докладе, шутка сказать, у комиссара Камчатской области! Но в то же время у него из головы не выходил слышанный им разговор Якума с Воловниковым: «Этот человек может отказаться от своих слов, и отвечать за всё придется вам одному».
Ларк, сидя напротив у кругленького столика, пронизывал своего гостя изучающим взглядом.
– Скажите, товарищ Павловский, кто мог бы сообщить белогвардейцам во Владивосток о выходе «Ральфа Моллера»? Ведь они его чуть не захватили, он сейчас разгружается в Муроране.
– Читал, товарищ комиссар, но я не знаю…
– Вы понимаете, что это значит? – перебил Ларк, грозно сверкнув глазами. – Сорвано снабжение целой области! Не выполнено постановление Совета Народных Комиссаров!
– Я не думаю, чтобы кто-нибудь из наших офицеров… – снова начал Павловский, но его гневно и решительно перебил Ларк: