Вероятная причина

Харнесс Чарльз

— Судья Брандейс, Особое мнение по делу Олмстед против Соединенных Штатов (1928 год).

* * *

На своем первом пятничном заседании Эдмондс счел этот обычай довольно глупым: каждый из девяти судей Верховного суда Соединенных Штатов, самого престижного органа в мире, должен был пожать руку восьми другим, прежде чем они могли занять свои места за длинным столом. Но теперь, после нескольких лет работы в Верховном суде, он мог понять, почему верховный судья Фуллер ввел эту практику почти сто лет назад. Это смягчало давние трения и разногласия, которые в противном случае могли бы помешать девяти совершенно разным умам, объединиться в суд. Он криво усмехнулся, вспомнив аналогии с рингом: «пожмите друг другу руки и выходите на бой». Тридцать шесть рукопожатий. Теперь, в одиннадцать часов утра, это стало возможным. Когда они закончат в шесть, этого может и не случиться.

Теперь они заняли места вокруг длинного черного стола: верховный судья Шелли Пендлтон — на южном конце. Старший помощник судьи Оливер Годвин — на северном.

А остальные помощники судьи по старшинству — по бокам. Великий Джон Маршалл благословил их со своего портрета над мраморным камином.

Лицо Верховного Судьи Шелли Пендлтона являло собой парадокс — почти уродливое в своей угловатой, похожей на маску бесстрастности, но способное раствориться в удивительно красивой человечности, теплой, юмористической, даже скромной. Ходили слухи, что он удалился к себе в контору и плакал, когда впервые подтвердил смертную казнь, и что вдова все еще получает пенсию от управляющего его огромным имением. До своего назначения он был известной фигурой на Уолл-Стрит. Эдмондс восхищался этим человеком. Он находил невероятным, что такие ясные мнения могут исходить от такого сложного интеллекта. Это беспокоило его, пока он, наконец, не пришел к выводу, что Верховный судья рассмотрел все возможные углы, просеял основные управляющие аспекты, взвесил их друг против друга в многомерном балансе и принял ответ. Метод Пендлтона включал в себя все факторы правового прецедента... прецедентное право... логика... общее право... социальные нужды... и тонкое пророческое понимание влияния данного решения на будущие подобные случаи. Маршалл был конституционалистом, Холмс — историком, Брандейс — социологом, Кардозо — либералом, Уоррен — гуманистом. Но Пендлтон не был, ни тем, ни другим, ибо он был всем.

Верховный судья говорил быстро и кратко. — Первое дело в нашей повестке дня — Фрэнк Тайсон, истец, против Нью-Йорка. Ходатайство по истребованию дела в Апелляционный суд Нью-Йорка. Все вы знаете, о чем идет речь, поэтому мне нужно только кратко изложить факты. Тайсону предъявили обвинение, судили и признали виновным в убийстве нашего покойного президента Кромвея у входа в здание ООН одной пулей из винтовки с телескопическим прицелом из окна в пустой комнате в соседнем здании. На винтовке был обнаружен отпечаток ладони Тайсона, а баллистические тесты показали, что пуля, извлеченная из тела президента, была выпущена из этой винтовки. Лифтер по имени Филип Дофер показал, что видел, как Тайсон вышел из комнаты, что-то неся, и поспешил вниз по лестнице. Тайсон, швейцар в здании, оспаривает, что он наблюдал за отправкой архива на склад для хранения, что он услышал выстрел в пустой комнате, вошел, чтобы разобраться, нашел винтовку, поднял ее, затем посмотрел в окно, мгновенно оценил сцену и понял, что он держит оружие, которое только что убило президента Соединенных Штатов. Он запаниковал, думая только о том, чтобы избавиться от винтовки. Он, незамеченным, сбежал с ней по боковой лестнице и спрятал в ящике с папками, стоявшем у грузового лифта. Через несколько секунд грузчики взяли ящик и на лифте доставили его к фургону, ожидавшему на другой стороне здания. И там, на складе, ее, в конце концов, нашли.

Он остановился и оглядел внимательные лица.

— Пока дело не представляет федерального вопроса. Я хочу, чтобы вы проигнорировали чудовищность преступления и тот факт, что был убит президент Соединенных Штатов. Все мы знали его лично, и все мы испытываем неизменное уважение и привязанность к его памяти; некоторые из нас, здесь находятся по его назначению. Эти аспекты сами по себе не могут служить основанием для нашего рассмотрения. Единственным вопросом, имеющим для нас значение, и, по сути, единственным основанием для отмены решения, является предполагаемое нарушение четвертой поправки к Конституции должностными лицами штата Нью-Йорк, поскольку их ордер на обыск склада не был выдан по «достаточному основанию». В частности, истец утверждает, что чиновники наняли ясновидящего, некоего доктора Драго, чтобы он без согласия истца прочитал его мысли и тем самым визуализировал местонахождение винтовки, и что Нью-Йоркский магистрат выдал ордер на обыск склада на основании этой, так называемой информации, и ни на чем другом. Поэтому, как представляется, главный вопрос заключается в том, может ли ясновидение адекватно заменить обычные и юридически достаточные визуальные и слуховые наблюдения в качестве основы для заявления под присягой, на основании которого может быть выдан ордер на обыск? Если мы примем это как суть дела, нам, возможно, придется рассмотреть дополнительные вопросы. Например, существует ли на самом деле такая вещь, как ясновидение? Если мы убедимся здесь и сейчас, что это не так, тогда у нас, конечно, будут основания считать, что ордер выдан не по возможной причине, то есть не по достаточному основанию, и Тайсон может быть освобожден. С другой стороны, если мы решим здесь и сейчас, что ясновидение существует, мы не сможем избежать следующего вопроса: было ли осуществление этой власти неконституционным вторжением в права Тайсона на частную жизнь? Если же нет, то его осудят. Но если это было незаконное вторжение, тогда, конечно, полученные улики — винтовка и его отпечатки пальцев на винтовке были бы недопустимы согласно пятой поправке, и он снова был бы свободен.

Он беспокойно заерзал на стуле. — Есть еще кое-что. Миссис Норд, не могли бы вы подойти к двери и попросить судебного чиновника принести вещественное доказательство Q?

На протяжении более ста лет ни клерки, ни посыльные, ни секретари не допускались в зал заседаний. Обязанность швейцара легла на самого младшего из назначенных лиц.

Хелен Норд подошла к двери, подождала, пока чиновник и его помощник положат предмет на фетровую подушечку в центре большого стола, и закрыла за ними дверь.

— Как вам известно, — продолжал верховный судья, — это сейф. И вы знаете, что сказано о его содержании. Во время суда над Тайсоном так называемый ясновидящий, доктор Драго, дал показания, что он поместил в него автоматически проявляющую камеру на мягкой подстилке, затем запер сейф и передал его суду первой инстанции, но без шифра. До сих пор, пока идет запись, Драго — единственный, кто знает шифр. Если мы подтвердим правильность истребования дела, он предоставит шифр. На самом деле, в данный момент он ждет меня в приемной. Он отказывается дать шифр кому-либо, кроме меня. Но вернемся к фактам. На суде Нью-Йорк вызвал Драго для дачи показаний, чтобы доказать существование ясновидения, и, следовательно, что ордер был выдан законно. Драго засвидетельствовал, что его способность ясновидения, он назвал ее «пси», бывает неустойчивой, что она приходит и уходит и не всегда может быть вызвана по его желанию. Но он сказал, что может доказать ее существование. Затем он предсказал, несмотря на возражения заявителя, что Нью-Йорк осудит Тайсона, что мы предоставим истребование дела, и что большинство из нас отменит приговор Тайсона, утверждая, что ордер не был выдан по возможной причине. Далее он предсказал, что большинство из нас будет отрицать существование «пси». Его доказательство обратного должно находиться внутри экспоната Q, который нам предлагается открыть после того, как мы передадим наше предсказанное решение.

— Какая колоссальная наглость!— взревел Оливер Годвин. Его седые усы дрожали от негодования.

— Мистер Годвин, — холодно сказал судья Роланд Берк, — со времен Джона Маршалла было принято, что на этих совещаниях каждый из нас будет выслушан по очереди без прерываний, начиная с главного судьи и далее по старшинству. Я попрошу вас подождать своей очереди.

Жесткие голубые глаза старшего помощника судьи сверкнули. — Простите, Роланд, — серьезно сказал он. Иногда я забываю, что ты уже не проходишь мой курс по деликтам в Гарварде. Ах, что за время у вас было с непосредственными делами, и этими многословными, тавтологическими, так называемыми изложениями дел. На самом деле, ты до сих пор продолжаешь. Ты использовал почти пятьдесят слов, чтобы заставить меня заткнуться.

Пухлые щеки судьи Берка порозовели. — Я бы возмутился, если бы вы не были старым маразматиком, которому давно следовало уйти на пенсию. Он строго закончил: — Вы путаете тавтологию с логикой.

Годвин злобно ухмыльнулся. — Неужели? Дряхлый — от «senex», по-латыни — старик. Я — старый старик.— Он засмеялся. — Ну, может, и так. Но возраст — вещь относительная, Роланд. Если вы отставите меня в сторону, средний возраст на этом суде будет около шестидесяти. И ты выше этого. Если бы не я, Роланд, ты был бы стариком.

Губы Пендлтона слегка дрогнули. — Если мы на минуту отложим страховые сравнения, думаю, я смогу закончить. Я не хочу, чтобы мы предоставили истребование дела, а затем обнаружили, что мы должны решить, существует или нет такая вещь, как «пси». И я хочу полностью игнорировать экспонат Q. Его содержимое, или, по крайней мере, возможное содержимое камеры, если таковое имеется, не зафиксировано. Драго настаивает на обратном, но мы не можем принимать это во внимание. Конечно, мы не можем его открыть. Еще один момент: истец настаивает на аналогии с подслушиванием телефонных разговоров. То, что с ним сделали, если действительно использовали ясновидение, он называет «подсматриванием». Мы считаем, что доказательства, полученные с помощью подслушивания или любым другим незаконным способом, недопустимы как в федеральном суде, так и в суде штата. «Мэпп против Огайо», «Бергер против Нью-Йорка». Поэтому утверждается, что «подсматривание» является таким же, если не худшим, нарушением конфиденциальности, как и подслушивание, и что полученные таким образом доказательства должны быть также исключены. Я думаю, что в этом утверждении есть смысл. Короче говоря, если винтовка была обнаружена ясновидением, обыск вполне мог быть неконституционным по аналогии с прослушиванием. Если ясновидения не существует, то не было никакого основания, на котором действительный ордер мог бы быть выдан вообще. Таким образом, есть возможность, что мы могли бы решить дело, ничего не решая о «пси». Он помолчал и посмотрел на стол. — Мистер Годвин, я передаю слово вам.

— Спасибо, Шелли. Как раз вовремя. Меня беспокоит несколько вещей. Можем ли мы принять решение по существу, не принимая решения о «пси»? Это похоже на дело с завещанием Кидда в Аризоне, еще в шестидесятых, где завещатель отдавал все свои деньги любому, кто мог доказать существование души. Судья должен был решить, есть ли у человека душа. Жаль, что мы не выдали сертификат на эту тему. Всегда задавался вопросом, получу ли я душу из 5-4 решений. Простите, братья... и сестра. Старик любит посудачить. Поэтому я просто задам вопрос: почему бы нам не открыть сейф прямо сейчас и посмотреть, что на пленке? Возможно, позже это избавит нас от многих споров и затруднений.