Версаль. Мечта короля
Шрифт:
Едва войдя, Фабьен немедленно ощутил на себе пристальный, тяжелый взгляд королевских глаз.
– Вы подвели меня, господин Маршаль. Вы подвели моих друзей – семейство Партене. Если бы ваши люди денно и нощно разъезжали по окрестным дорогам, этой чудовищной трагедии не случилось бы. Гибель семьи Партене стала предупреждением всем остальным дворянам. Оказывается, поездка в Версаль может стоить им жизни, поскольку дороги здесь некому охранять.
Фабьен спокойно выдержал сердитый взгляд короля. Бонтан, в свою очередь, пытался завладеть вниманием Кольбера.
– На сей раз вы не отделаетесь
– Ваше величество, вы позволите мне высказать свои наблюдения? – спросил Фабьен. – Я уверен: в преступлении замешан кто-то из дворян.
– С чего вы взяли? – довольно резко спросил Кольбер.
– Выстрел, убивший Себастьяна Партене, был произведен всадником. Угол, под каким пуля вошла в тело, говорит о том, что всадник находился на весьма рослой лошади и к тому же хорошо умел стрелять из мушкета. Более того, он привык ездить верхом. Все это под силу человеку опытному: или дворянину, или кавалеристу. Но поскольку большинство наших военных сейчас на фронте, остается первая версия: в Себастьяна Партене стрелял дворянин.
Воспользовавшись тем, что его присутствия в Салоне Войны не требуется, Бонтан вышел в соседнее помещение. Там он налил себе бокал вина и сделал большой глоток. Вскоре туда же вышел Маршаль. Глава королевской полиции едва сдерживал ярость, кипевшую внутри. И гнев его был адресован Бонтану. Первый камердинер это сразу почувствовал.
– Говорите начистоту, – предложил Бонтан.
– Ваш замысел был скверно продуман и никудышно осуществлен! Две сотни солдат не позволили бы никому бесчинствовать на дорогах.
Бонтан поставил бокал на стол.
– И откуда бы мы взяли этих двести человек? Наши солдаты сейчас воюют во Фландрии.
– Это уже ваша забота.
– Ошибаетесь, Фабьен. Это наша общая забота. И угроза для короля.
– Сложившееся положение может… нам помочь. В нем кроется… решение.
– Помочь? Чем? Как в нем может крыться решение?
– Пока сам не знаю.
Фабьен схватил бокал Бонтана и залпом допил остававшееся вино.
– Сейчас я с уверенностью могу сказать только одно: больше эти люди ни на кого не нападут.
Фабьен стремительно вышел с бокалом в руке.
Генриетта бросила карты на стол.
– Вы выиграли, – объявила она, качая головой. – Я опять проиграла.
Собрав карты, мадам де Монтеспан поднесла колоду к подбородку и лукаво посмотрела на свою госпожу:
– Вы не ощущаете азарта игры. А знаете почему? Мы играем без ставок. Почему бы нам не попробовать играть хотя бы на спички? Если нет ставок, игра теряет всякий смысл. Может, попробуем?
– Как-нибудь потом.
Фрейлина не возражала. Она убрала колоду в деревянную шкатулочку и взяла со стула номер «Газетт де Франс».
– Вся Франция восхищается вашим мужем. Я не перестаю удивляться.
– А меня это не удивляет, – сказала Генриетта. – Еще в детстве Людовика всячески оберегали, видя в нем будущего
– Не потому ли король так любит охоту?
– Возможно.
– Мужчины обожают играть со смертью, – сказала маркиза де Монтеспан. – В такие моменты они чувствуют жизнь во всей ее полноте. Одних это превращает в детей, других – в воинов. Многие вообще не знают, кто они.
– Или не имеют шанса проверить.
– Я в данном случае говорю о короле.
В тот же миг гвардеец объявил о приходе его величества. Дамы встали и присели в реверансе. Госпожа де Монтеспан заметила, что Людовик улыбается, и сочла это хорошим знаком. Возможно, сейчас был весьма удачный момент и для нее. Людовик взял у нее газету. Атенаис постаралась сделать так, чтобы пальцы короля коснулись ее руки. Тщетно.
– Ваш супруг – прекрасный воин, – сказал Генриетте Людовик. – Но, как говорят, лучшая подруга солдата – это судьба. Филипп даже не представляет, насколько он удачлив.
Король улыбался.
А в голове мадам де Монтеспан зрел замысел.
Герцог Кассельский сидел перед очагом, углубившись в чтение «Газетт де Франс».
– Ну как, уладил дело? – сплюнув в огонь виноградные косточки, спросил он вошедшего Монкура.
– Нынче на дорогах полно народу, и все норовят задавать вопросы. Я не был настроен отвечать и убрался от греха подальше.
Герцог Кассельский взмахнул газетой:
– А между тем король прибирает к рукам голландские земли. Требует их у испанцев в счет приданого королевы, которое испанцы так и не отдали. Естественно, это всего лишь предлог. Но победа принесет ему не только земли. Могущество и уверенность. Мы должны ему помешать.
Монкур кивнул:
– Они все равно не найдут девчонку, а если и найдут, то мертвой. Переждем несколько дней, и дороги снова будут нашими.
– Стало быть, ты готов снова взяться за дело.
– К вашим услугам, господин.
Герцог Кассельский бросил газету на пол и скрестил руки на груди.
– По протоколу дворянам не положено владеть торговыми и прочими заведениями или управлять ими. Но, к счастью, в правилах ничего не сказано о подставных лицах, чем я широко пользуюсь. Я управляю тремя десятками разных заведений. У человека, которому я доверяю больше остальных, есть брат. И этот брат служит на королевских складах в Париже. Так я узнал, что готовится отправка грузов в Версаль. С грузами поедет внушительная охрана, которой приказано в случае чего стоять насмерть, оберегая королевское добро.
Монкур поклонился:
– Вы спасли меня от смерти. Для меня будет честью отдать за вас жизнь.
– Прекрасно, – усмехнулся герцог Кассельский. – Судя по тому, что я слышал, за этот груз не грех и умереть.
«Лучшего момента выбрать было невозможно», – мысленно похвалила себя мадам де Монтеспан, идя по коридору в великолепном бирюзовом платье. Навстречу в сопровождении Бонтана и нескольких гвардейцев шел король. Когда Людовик поравнялся с нею, маркиза робко улыбнулась, потом вдруг пошатнулась и едва не упала.