Верю, судьба!
Шрифт:
Лама повиновался, ему было не привыкать левитировать что-то по приказу хозяйки. Касси распахнула окно, в комнату ворвался ночной ветер, холодный, острый, как сталь.
– Атис, - позвала Касси, - проснись, пожалуйста. Дыши, милый, дыши…
Атис ее не слышал. Касси, как сумела, растерла ему виски. Подложила еще одну подушку ему под спину, расстегнула рубашку.
– Молодец, - одобрила ее действия Серафима.
– Продолжай.
– Что ты делаешь?
– спросила ее Касси.
– Мазь. Еще понадобятся лекарства, но мне их не продадут.
– И что же делать?
– спросил Касси.
– В Пески поедешь ты. Я дам список, ты все привезешь. Сними с него рубашку, мне надо натереть ему плечо.
Мазь помогла, но иначе, чем рассчитывала Серафима. Атис дышал все так же - трудно, с хрипом, но рана на его плече стала прямо на глазах подсыхать и затягиваться. Серафима с Касси попробовали его напоить, но пить он не мог, и больше давать ему воду Серафима не решилась.
– Если дать воду, он может захлебнуться. Надо что-то придумать. Касси, езжай в город, вези то, что я скажу.
– Ом-мани, быстро!
– велела Касси.
– Машину к подъезду. И чтобы когда я вышла, все было готово, а не "прости, хозяйка, я не успел сосредоточиться"! Бегом!
Ом-мани умчался. Серафима улыбнулась.
– Ты стала такой сильной, Касси, - сказала она.
– Езжай.
– Он доживет?
– спросила Касси.
– Удивительно, что он столько прожил, - пробормотала Серафима.
– Не знаю. Но все равно, тебе стоит вернуться поскорее. Мы ждем.
Касси возвращалась в резиденцию уже в темноте. Ом-мани левитировал быстро, как мог, но Касси всё равно нет-нет, да покрикивала на него. Неизвестность давила гораздо сильнее, чем страх. Выскочив из машины, она подхватила объемный пакет с лекарствами, и опрометью бросилась в дом.
На пороге её встретила Серафима.
– Ну что?
– с ужасом в голосе спросила Касси.
– Всё хорошо, - спокойно сказала Серафима.
– Пойдем. Ты должна всё увидеть сама.
В комнате было тепло - Серафима закрыла окно и опустила тяжелые шторы. Возле кровати Атиса стояло кресло, на подлокотнике которого покойно лежала старая потрепанная книга. Сколько Касси знала Серафиму, та всегда что-то читала. Когда они вошли, Атис сел на постели, удерживая одеяло, и спросил:
– Касси, ты чего?
– А что такое?
– с испугом спросила Касси.
– У тебя такое лицо, как будто что-то случилось. Всё в порядке?
– Идиот, - емко сказала Касси. Пакет с лекарствами выпал у нее из рук, звякнуло что-то металлическое.
– Случилось, знаешь ли. Угадай, что. На кого-то из присутствующих напала Чешуя.
– А, так ты про это, - дошло до Атиса.
– Понимаешь, тут такое дело…
– Нет, не понимаю!
– взорвалась Касси.
– По законам жанра ты сейчас должен отбрасывать коньки, а мы с Симой - рыдать подле твоего смертного одра! Я вообще ничего не понимаю!
– Касси, послушай, - тихонечко сказала Серафима, - мы с тобой просто не разобрались. То есть я не разобралась. Просто не смогла поверить.
– Во что?
– Понимаешь, Первый Род, Летатели, были неуязвимы для кислоты. Я читала об этом. Но последние Летатели исчезли пятьсот лет назад. Мне показалось, что это невозможно, откуда бы им через пятьсот лет вдруг появиться снова, но когда ты уехала, буквально через полчаса, Атис…
– Что - Атис?
– спросила Касси.
– Атис сел, спросил у меня, кто я такая, где ты, и почему у него так жжет плечо и кружится голова.
Касси стояла неподвижно, прислонившись к дверному косяку.
– Конечно, ему надо будет пару дней полежать, да и лекарства ты не зря привезла, но факт остается фактом. Он действительно Летатель.
– А я?
– спросила Касси.
– Скорее всего, ты тоже. Только что-то не хочется мне проверять это ещё раз с помощью Алмазной Чешуи, - завершила Серафима.
– Знаешь, Касси, я такие сны видел удивительные, когда они в меня попали, - рассказывал потом Атис.
– Гроза, огромное небо, очень высоко, с одной стороны надвигается ночь, с другой - осколки заката, он такой красный, не передать! Красный, светящийся. И ветер…
– А что еще видел?
– Словно это я - и не я. Я знаю, что это - я, только вижу себя со стороны, издали.
– И что?
– Касси, нас убили в этом сне. Тебя и меня.
– Да ну!…
– Ей Богу! Я никогда и нигде не видел таких больших летающих машин. Нет, понятно, ламы левитируют, но они же настолько высоко не могут, и сами машины маленькие. А там не ламы. Там механика, причем какая-то она злая, эта механика, понимаешь? В нас стреляли, и мы не смогли от них уйти. А у этих… они…
– Не рассказывай мне про это, - попросила Касси.
– Почему?
– Я видела этот сон. И я не хочу это слышать.
– Сима, ты поживешь с нами?
– спросила пару дней Касси. Атис к тому моменту уже полностью оправился, и присутствие Серафимы сделалось необязательным.
– Я сама хотела тебя попросить об этом, - улыбнулась Серафима.
– К тому же, вам понадобится человек, который может ездить в город, и кормить ламу и кота.
Серафима явно напрашивалась. Через день Касси и Атис обратили внимание, что в ее поведении что-то неуловимо изменилось, и Касси с удивлением поняла: Серафима, хамоватая травница, по отношению к ним двоим стала почтительной. Нет, она не потеряла ни капли достоинства, могла ввернуть и резкое словечко, но изменение это было видно невооруженным глазом.
– Сима, скажи мне, что это всё значит?
– спросил как-то за ужином Атис.
– Почему ты так ведешь себя? Первый день орала, а сейчас стала ласковая, и не ругаешься почти.
– Прости, Атис, но Третий Род обязан так себя вести по отношению к Первому, - Серафима нахмурилась.
– И потом, иначе просто не может быть.
– Ты в это веришь?
– недоуменно спросил Атис.
– А почему нет?
– безмятежно спросила травница.
– Я не знаю, что происходит сейчас, и откуда взялись Цветы, но я знаю, как и что должно происходить с вами. То, что вы Летатели, неоспоримо. Второй Род доказал это. Я знаю, как можно помочь вам, потому что Третий Род не был уничтожен, как Первый и Второй.