Верю, судьба!
Шрифт:
Лама повиновался, ему было не привыкать левитировать что-то по приказу хозяйки. Касси распахнула окно, в комнату ворвался ночной ветер, холодный, острый, как сталь.
– Атис, - позвала Касси, - проснись, пожалуйста. Дыши, милый, дыши…
Атис ее не слышал. Касси, как сумела, растерла ему виски. Подложила еще одну подушку ему под спину, расстегнула рубашку.
– Молодец, - одобрила ее действия Серафима.
– Продолжай.
– Что ты делаешь?
– спросила ее Касси.
– Мазь. Еще понадобятся лекарства, но мне их не продадут.
– И что же делать?
–
– В Пески поедешь ты. Я дам список, ты все привезешь. Сними с него рубашку, мне надо натереть ему плечо.
Мазь помогла, но иначе, чем рассчитывала Серафима. Атис дышал все так же - трудно, с хрипом, но рана на его плече стала прямо на глазах подсыхать и затягиваться. Серафима с Касси попробовали его напоить, но пить он не мог, и больше давать ему воду Серафима не решилась.
– Если дать воду, он может захлебнуться. Надо что-то придумать. Касси, езжай в город, вези то, что я скажу.
– Ом-мани, быстро!
– велела Касси.
– Машину к подъезду. И чтобы когда я вышла, все было готово, а не "прости, хозяйка, я не успел сосредоточиться"! Бегом!
Ом-мани умчался. Серафима улыбнулась.
– Ты стала такой сильной, Касси, - сказала она.
– Езжай.
– Он доживет?
– спросила Касси.
– Удивительно, что он столько прожил, - пробормотала Серафима.
– Не знаю. Но все равно, тебе стоит вернуться поскорее. Мы ждем.
Касси возвращалась в резиденцию уже в темноте. Ом-мани левитировал быстро, как мог, но Касси всё равно нет-нет, да покрикивала на него. Неизвестность давила гораздо сильнее, чем страх. Выскочив из машины, она подхватила объемный пакет с лекарствами, и опрометью бросилась в дом.
На пороге её встретила Серафима.
– Ну что?
– с ужасом в голосе спросила Касси.
– Всё хорошо, - спокойно сказала Серафима.
– Пойдем. Ты должна всё увидеть сама.
В комнате было тепло - Серафима закрыла окно и опустила тяжелые шторы. Возле кровати Атиса стояло кресло, на подлокотнике которого покойно лежала старая потрепанная книга. Сколько Касси знала Серафиму, та всегда что-то читала. Когда они вошли, Атис сел на постели, удерживая одеяло, и спросил:
– Касси, ты чего?
– А что такое?
– с испугом спросила Касси.
– У тебя такое лицо, как будто что-то случилось. Всё в порядке?
– Идиот, - емко сказала Касси. Пакет с лекарствами выпал у нее из рук, звякнуло что-то металлическое.
– Случилось, знаешь ли. Угадай, что. На кого-то из присутствующих напала Чешуя.
– А, так ты про это, - дошло до Атиса.
– Понимаешь, тут такое дело…
– Нет, не понимаю!
– взорвалась Касси.
– По законам жанра ты сейчас должен отбрасывать коньки, а мы с Симой - рыдать подле твоего смертного одра! Я вообще ничего не понимаю!
– Касси, послушай, - тихонечко сказала Серафима, - мы с тобой просто не разобрались. То есть я не разобралась. Просто не смогла поверить.
– Во что?
– Понимаешь, Первый Род, Летатели, были неуязвимы для кислоты. Я читала об этом. Но последние Летатели исчезли пятьсот лет назад. Мне показалось,
– Что - Атис?
– спросила Касси.
– Атис сел, спросил у меня, кто я такая, где ты, и почему у него так жжет плечо и кружится голова.
Касси стояла неподвижно, прислонившись к дверному косяку.
– Конечно, ему надо будет пару дней полежать, да и лекарства ты не зря привезла, но факт остается фактом. Он действительно Летатель.
– А я?
– спросила Касси.
– Скорее всего, ты тоже. Только что-то не хочется мне проверять это ещё раз с помощью Алмазной Чешуи, - завершила Серафима.
– Знаешь, Касси, я такие сны видел удивительные, когда они в меня попали, - рассказывал потом Атис.
– Гроза, огромное небо, очень высоко, с одной стороны надвигается ночь, с другой - осколки заката, он такой красный, не передать! Красный, светящийся. И ветер…
– А что еще видел?
– Словно это я - и не я. Я знаю, что это - я, только вижу себя со стороны, издали.
– И что?
– Касси, нас убили в этом сне. Тебя и меня.
– Да ну!…
– Ей Богу! Я никогда и нигде не видел таких больших летающих машин. Нет, понятно, ламы левитируют, но они же настолько высоко не могут, и сами машины маленькие. А там не ламы. Там механика, причем какая-то она злая, эта механика, понимаешь? В нас стреляли, и мы не смогли от них уйти. А у этих… они…
– Не рассказывай мне про это, - попросила Касси.
– Почему?
– Я видела этот сон. И я не хочу это слышать.
– Сима, ты поживешь с нами?
– спросила пару дней Касси. Атис к тому моменту уже полностью оправился, и присутствие Серафимы сделалось необязательным.
– Я сама хотела тебя попросить об этом, - улыбнулась Серафима.
– К тому же, вам понадобится человек, который может ездить в город, и кормить ламу и кота.
Серафима явно напрашивалась. Через день Касси и Атис обратили внимание, что в ее поведении что-то неуловимо изменилось, и Касси с удивлением поняла: Серафима, хамоватая травница, по отношению к ним двоим стала почтительной. Нет, она не потеряла ни капли достоинства, могла ввернуть и резкое словечко, но изменение это было видно невооруженным глазом.
– Сима, скажи мне, что это всё значит?
– спросил как-то за ужином Атис.
– Почему ты так ведешь себя? Первый день орала, а сейчас стала ласковая, и не ругаешься почти.
– Прости, Атис, но Третий Род обязан так себя вести по отношению к Первому, - Серафима нахмурилась.
– И потом, иначе просто не может быть.
– Ты в это веришь?
– недоуменно спросил Атис.
– А почему нет?
– безмятежно спросила травница.
– Я не знаю, что происходит сейчас, и откуда взялись Цветы, но я знаю, как и что должно происходить с вами. То, что вы Летатели, неоспоримо. Второй Род доказал это. Я знаю, как можно помочь вам, потому что Третий Род не был уничтожен, как Первый и Второй.