Весь Фрэнк Герберт в одном томе. Компиляция
Шрифт:
Отец Майкл сделал несколько глубоких вдохов, лицо его побледнело.
Джон использовал эту передышку для того, чтобы приблизиться боком к единственной двери хижины. Здесь он замешкался. Есть ли еще снаружи Джок? Что он имел в виду, говоря, что все на месте? Лиам и Херити ухмылялись, внимание их было приковано к отцу Майклу.
— Рябина, — пробормотал отец Майкл.
— Наши предки почитали рябину, а они были счастливее тех, кто сейчас платит грош святому Петру, — сказал Маккрей.
— Так вы скоро начнете поклоняться Митре или какой-нибудь другой языческой статуе! — обвиняющим тоном сказал отец Майкл.
— Полегче, священник, — ответил Маккрей. — Митра был иранским богом, которого принесли с собой римские легионеры. Как хороший гэл, я ненавижу все римское, с вашей римской церковью включительно!
Херити ухмыльнулся:
— Ну и ну, они спорят, как парочка иезуитов! Да, ты был прав, Лиам. Редкое развлечение.
Джон положил руку на ручку двери и приоткрыл дверь так, что образовалась узкая щелочка. Маккрей должен быть где-то прямо перед отцом Майклом. Телефонная линия уходила именно в ту сторону.
— Кто это там с вами разговаривает? — задал вопрос Маккрей.
— Это Джозеф Херити, — сказал отец Майкл.
— Собственной персоной? Да, редкая добыча вводит старого охотника в искушение. Там с вами в хижине Лиам Каллен и кто-то еще. Кто это?
— Его зовут Джон О'Доннел.
Херити вдруг резко вытянул руку и прикрыл ладонью рот отца Майкла, отрицательно помотав головой. Священник взглянул на него удивленно.
— Вы что-то хотели сказать еще, священник? — спросил Маккрей.
Херити снял ладонь со рта отца Майкла и предостерегающе погрозил пальцем.
— Мы направляемся на север, чтобы найти какое-нибудь место, которое примет нас, — сказал отец Майкл слабым голосом. Его внимание оставалось прикованным к Херити.
— А в гостинице нет места! — засмеялся Маккрей. — Кто из вас беременный?
— Мистер Маккрей, — сказал отец Майкл, — я пытаюсь спасти вашу душу от вечного проклятия. Неужели вы не можете…
— Это не в ваших силах, — сказал Маккрей. — Мы здесь все друиды, поклонники деревьев, невинные, как младенцы, появившиеся на свет. Вы можете взять своего виноватого бога, католический мошенник, и затолкать его туда, куда не попадает лунный свет.
Херити взорвался хриплым хохотом, Лиам фыркнул.
Джон открыл дверь еще на несколько миллиметров и выскользнул в темноту. Он помнил, что тропинка, по которой они пришли, была справа. Он не видел Джока и никого другого, но подозревал, что в округе были и другие охранники. Из хижины доносился голос отца Майкла.
— Мистер Маккрей, вы должны отречься от своих дурных привычек, покаяться в грехах, пока не поздно! Бог простит…
— Я не нуждаюсь в прощении!
«В этом голосе слышно безумие», — решил Джон. Он прокрался за угол хижины и посмотрел на виллу, серой кляксой выделяющуюся в темноте. Теперь видны были только два освещенных свечами окна. Кусты бились о его колени. Он свернул налево, выискивая проход, где бы его не выдавал шум. Голоса в хижине стихли до уровня едва слышного бормотания. Когда его глаза привыкли к темноте, он различил между тем местом, где он стоял, и виллой склон, поросший низкими кустами, серыми пятнами выделяющимися на темном фоне. Есть ли здесь проход? Он двинулся вперед, споткнулся и упал бы, если бы не чья-то рука, схватившая его за плечо и втащившая назад. Джон неожиданно обнаружил, что он брошен на землю. Холодная мушка винтовки была прижата к его шее за правым ухом.
Из тьмы за винтовкой голос Джока спросил:
— И куда же он направлялся?
В голове Джона закружились отчаянные мысли. Ствол больно упирался в его шею. Его левая щека лежала на острых колючках.
— Этот сумасшедший Маккрей пустит сюда ракету и убьет всех нас, — прохрипел Джон. — Можете оставаться здесь и ждать, но я…
— Маккрей всегда говорит это, — сказал Джок, — но он не сделает этого, если не пытаться подойти к нему. — Давление мушки ослабло.
Херити вполголоса выругался.
В хижине слышался голос Лиама:
— Вечеринка закончена, святой отец. Вы не убедили этого человека.
Отец Майкл вынырнул из хижины в сопровождении Лиама.
— Сохрани его Господь, — молился отец Майкл, — и этих бедных детей вместе с ним.
— А он говорил о рождении и перерождении, — дразнил его Лиам. — В этой его рябине есть какая-то правда. — Он вытолкнул отца Майкла из хижины и позвал Джока. — Закрой здесь, Джок. Я потушу свечи.
Их охватила темнота.
Чья-то рука подняла Джона на ноги. Он почувствовал, что его руку отпустили, но все равно остальные окружали его.
— А теперь тихо! — Это сказал Херити где-то рядом с Джоном. — Нас ткнули носом в действительность, да?
— То, что ты сказал, это ужасная истина. — Это был Лиам, по другую сторону от Джона, туманная фигура, едва видимая при свете звезд. — Кроме Маккрея, — сказал Лиам, — ни один из нас не может сказать, что будет жить в своих детях. Наши потомки отрезаны.
— Эх, не говори так, Лиам. — Это был голос Джока, раздавшийся сзади Джона. — Эти милые девочки там, совсем рядом, а мы здесь и не можем даже прикоснуться к ним.
— Это все за то, что мы живем в ненависти, — пробормотал отец Майкл. — Мы должны остановить ненависть, Джозеф! Мы должны спасти этого грешника!
— Он хороший человек, — сказал Херити.
— Злой!
— Лиам, — сказал Херити, — вы с Джеком такие отличные компаньоны. Так много помогаете.
— Наша обязанность — охранять эту виллу, — сказал Лиам. — Мы выполняем приказы.
Пока остальные разговаривали, Джон чувствовал, как его дрожь и замешательство проходят. О'Нейл-Внутри оставался спокойным. «Я пытался», — думал Джон. Вокруг него двигались люди. Джон почувствовал, как чья-то ладонь сжала его руку. Херити сказал, приблизив губы к его уху:
— Ты действительно просто пытался удрать, Джон?
— Это было глупо, собрать нас всех в этой хижине, — ответил Джон. — Там сумасшедший. Он способен на что угодно.
— Безумцы все такие, — сказал Херити.
Лиам сказал из темноты впереди них.
— Идите вперед. Нам надо вернуться к дому.
— Твои обязанности, — согласился Херити.
— Вот именно. — В голосе Лиама слышался облегченный смех. — У всех нас свои приказы.
Джон повернулся к Херити, который шел рядом.