Весь Фрэнк Герберт в одном томе. Компиляция
Шрифт:
— Мне сказали, что этот код абсолютно надежный.
— Абсолютно надежных кодов нет, сэр. — Он сглотнул. — И вы знаете, есть и другие люди, которые посылают свои личные сообщения. Я думал, что с этим все будет в порядке. Я не использовал каналы, когда они были заняты официальными сообщениями.
— Какие другие люди?
— Ну, доктор Рокерман, например. Он разговаривает с кем-то по имени Бекетт в Хаддерсфилде.
— А, это официально. Рокерман в группе Седдлера — научные советники.
— Но он не регистрирует их, сэр.
— Может быть, он слишком занят. Кто еще пользуется системой для личных связей?
— Я не хочу быть доносчиком, сэр.
— Я понимаю. Но ты ведь не считаешь, что только что донес на Рокермана, да?
— Ну, он связывался с Хаддерсфилдом.
— Правильно! Остальные звонки, наверное, были такими же безобидными. Но я просто хочу знать, кто это был.
— Мистер Турквуд, сэр. И еще Рокерман звонил семье в Сономскую резервацию. Люди всегда звонят своим близким.
— Я уверен, что ты прав. Но я бы хотел, чтобы ты составил для меня список имен и оставил у моего секретаря. Подпиши его своей новой должностью: директор Группы связи Белого Дома.
У Арчера был хороший такт, который подсказал ему, что он свободен. Когда он встал, на лице его была широкая улыбка.
— Директор Группы связи Белого Дома, сэр?
— Правильно. И твоя работа будет тяжелой. Ты должен обеспечить, что, когда я посылаю полевой приказ, он попал к нужному лицу, и это было подтверждено, и чтобы действия были предприняты согласно этому приказу.
Глядя на сгущающиеся сумерки, Вэлкорт с удовольствием вспомнил этот разговор. Это была одна из немногих приятных вещей в течение неприятного в остальном дня. Даже сидя здесь и глядя покрасневшими от утомления глазами в окно, он знал, что советские бомбардировщики снова заходят на Стамбул. Со спутника было замечено перемещение транспортных средств у стамбульской оконечности разрушенного моста Галата — то ли сдвинувшегося от естественных причин, то ли человеческой деятельностью, спутники определить не могли. Так что рубль снова подскочит, Золотой Рог раскачается от тактического ядерного оружия, а Бейоглу и Оскудар получат для верности дополнительный пожар.
«Сколько же прошло с тех пор, когда я спал, спал по-настоящему?» — задавал себе вопрос Вэлкорт. Теперь он понимал, как этот кабинет убил Президента так быстро.
После Арчера была телефонная конференция с русскими, французами и китайцами, потом брифинг Рокермана и Седдлера. Рокерман отмел незарегистрированные разговоры взмахом руки. Слишком много бюрократии! Вэлкорту понравилось это, но в его сознании все еще крутился брифинг.
Что, черт возьми, имел в виду Рокерман, когда сказал, что О'Нейл нашел способ производить Поли Джи в большом количестве? Что это такое, Поли Джи? Их объяснение только затуманило его мозг.
И Седдлер, сидящий здесь же, покивал головой и сказал, что при других обстоятельствах О'Нейл наверняка бы получил Нобелевскую премию!
Боже правый! Молекулярный биолог сходит с ума и в секрете ставит весь мир на колени.
Седдлер и Рокерман сидели прямо здесь, в его кабинете, и спорили. Седдлер спрашивал:
— И где же он найдет природную ДНК для того, чтобы вызвать полимеризацию?
— Очевидно, он нашел способ!
Что это, к черту, означает?
— Тогда как он сделал свою ДНК биологически активной? — спросил Седдлер.
У Вэлкорта была такая память, что он мог воспроизвести такие разговоры слово в слово, но воспроизведение не разъясняло того, что он слышал.
— Помните, что он был еще и фармаколог, — сказал Рокерман.
Фармаколог. Вэлкорт знал, что это такое. Он проклял тот факт, что не счел нужным в университете прослушать больше научных курсов. Тарабарщина!
— Это фантастика! — сказал Седдлер. — Этот человек способен работать с полимерами на самом тонком уровне.
— И не забывайте, — напомнил Рокерман, — что он нашел места в цепочке, управляющие последовательностью, в которой составляются мономеры. А ведь речь идет о гигантских молекулах.
— Послушайте, — сказал Седдлер, — мы должны найти этого человека и оставить его в живых. Боже! Какая информация содержится в его голове!
Учитывая свое раздражение, Вэлкорт прервал их очень деликатно.
— Джентльмены, вы не возражаете, если я включусь в вашу дискуссию? Предполагается, что вы вводите в курс дела Президента.
— Простите, сэр, — сказал Седдлер. — Но оба мы ошеломлены тем, как О'Нейл легко манипулировал соединениями с пептидной связью в…
— Что такое пептидная связь, черт возьми?
Седдлер взглянул на Рокермана, который пояснил:
— Это основной тип связи в спирали ДНК, мистер Президент. Она работает подобно замку-молнии, начинаясь с аминокислоты валин на одном конце цепочки и закрывая звено за звеном до тех пор, пока молекула не будет закончена.
— Я понимаю примерно четверть того, что вы только что сказали, — произнес Вэлкорт. — А это означает, что я не понимаю ничего!
Они услышали в его голосе раздражение и злость.
Рокерман нахмурился.
— Сэр, О'Нейл создал специальный вирус, а может быть, и более чем один.
— Наверняка, больше, чем один! — сказал Седдлер.
— Вполне возможно, — согласился Рокерман. — Он создал его, чтобы заразить им определенную бактерию. Когда бактериальный вирус заражает бактерию, формируется РНК, которая похожа на ДНК вируса, а не на ДНК хозяина-носителя. Последовательность нуклеотидов в этой новой молекуле ДНК является комплиментарной по отношению к ДНК вируса.
Седдлер, видя сердитый блеск в глазах Вэлкорта, поднял руку.
— Сэр, О'Нейл нашел генетическую запись у человека, которая задает, что зародыш будет женского пола. Он создал болезнь, которая связывается с этой записью.