Весь Фрэнк Герберт в одном томе. Компиляция
Шрифт:
Болди покосился на Эрика.
— Док, не надо Бетти ничего рассказывать. Мы ожидаем нашего первого сына через пять месяцев. — Он глубоко вздохнул. Капля пота сползла по его носу и упала на руку. Болди вытер руку о рубашку. — Это уже готово?
— Эй, док, где у вас тут консервный нож? — донесся сверху голос Бетти.
Голова и плечи Эрика были внутри психозонда. Он попятился и крикнул:
— Слева от раковины!
Сверху из кухни донеслись грохот, ворчанье, звяканье. Немного погодя показалась Бетти с тарелкой сандвичей и пропитанной красным повязкой на большом пальце.
— Сломала ваш нож, — сообщила она радостно. — Эти все механические приспособления меня просто пугают. — Бетти нежно посмотрела на спину своего мужа. — Он такой же помешанный на механизмах, как и вы, док. Если дать ему волю, то моя старая добрая кухня превратится в электронный кошмар. — Она перевернула пустой ящик и поставила на него тарелку с сандвичами. — Съедите, когда проголодаетесь. Могу я еще что-нибудь сделать?
Болди отшатнулся от верстака.
— Почему, бы тебе не отправиться на денек к Мом?
— На весь день?
Болди поглядел на Эрика, потом снова на жену.
— Док платит мне четырнадцать сотен за день работы. Эти деньги для нашего малыша. А теперь — беги.
Она хотела что-то возразить, но закрыла рот. Подошла к мужу и поцеловала его в щеку.
— Хорошо, милый. Пока. — И ушла.
Эрик и Болди продолжили свою работу. Напряжение нарастало с каждым тиканьем часов. Они упорно двигались вперед, тщательно проверяя каждый шаг.
В 3:20 Болди снял тестовые зажимы с половины нового резонансного контура и взглянул на настенные часы. Он остановился и оглянулся на психозонд, прикидывая объем еще не проделанной работы. Эрик лежал на спине, под машиной, паяя волокна новых соединений.
— Док, мы не успеваем. — Болди положил тестер на верстак и оперся о него. — Уже просто нет времени.
Из-под психозонда высунулся электронный паяльник. Следом, извиваясь, выбрался Эрик. Он посмотрел на часы, затем опять взглянул на неподсоединенные провода кристаллических схем. Эрик встал, выудил из кармана банковскую книжку и выписал чек на четырнадцать сотен долларов на имя Болдуина Платта. Он вырвал чек из книжки и вручил его Болди.
— Ты заработал здесь каждый цент. А теперь беги, присоединяйся к жене.
— Но…
— Нет времени на дискуссии. Запри за собой дверь, чтобы не смог попасть обратно, если…
Болди взмахнул рукой.
— Док, я не могу…
— Все в порядке, Болди. — Эрик глубоко вздохнул. — Я приблизительно знаю, как себя поведу, если опоздаю. — Он пристально посмотрел на Болди. А насчет тебя я не знаю. Ты можешь, ну… — Он пожал плечами.
Болди кивнул, проглотив комок.
— Я полагаю, вы правы, док. — Его Губы шевелились.
Внезапно он развернулся и побежал вверх по лестнице. Хлопнула входная дверь.
Эрик вернулся обратно к психозонду. Подобрал проводок, приладил его к разъему, капнул припоя поперек соединения. Пододвинул кристаллический узел, следующий, следующий…
Когда он снова посмотрел на часы, то до четырех оставалась лишь минута. Работы с психозондом осталось больше чем на час, а потом… он не знал. Оперся спиной на верстак, глаза его затуманила усталость. Эрик вытащил из кармана сигарету, щелкнул зажигалкой и сделал глубокую затяжку. Он вспомнил вопрос Колин: «Каково это быть сумасшедшим?» — и уставился на янтарный кончик сигареты.
«Разнесу ли я психозонд по частям? Или возьму ружье и выйду поохотиться на Колин с Питом? Выбегу ли я… — Часы позади щелкнули. Он напрягся. — На что это будет похоже? — Он почувствовал головокружение, его затошнило. Все его эмоции выражались непередаваемым водоворотом грусти. Слезы от жалости к самому себе ручьем хлынули из его глаз. Эрик оскалил зубы. Я не сумасшедший… я не сумасшедший…» Он вонзил ногти в ладони, судорожно дыша. В мозгу туманом всплывали неопределенные мысли.
«Я буду почти… непоследовательность… одержимость демоном… головокружение от дифирамбов… образ души формируется из либидо… безумный, как мартовский заяц…»
Его голова свесилась вперед.
«Non kompos mentis… aliene… avoir le diablo an corps… Что случилось в Сиэтле? Что случилось в Сиэтле? Что… — Дыхание выровнялось. Он моргнул. Все вокруг выглядело неизменившимся… неизменившимся. — Я блуждаю. Я должен держать себя в руках».
Пальцы его правой руки обожгло. Он отбросил окурок.
«Со мной что-то было не так? А что произошло снаружи?» Эрик направился к лестнице и уже проделал половину пути, как вдруг погас свет. Грудь его сдавило тесным обручем. Эрик нащупал путь к двери, нашарил лестничные перила и вскарабкался наверх в тусклый, просачивающийся свет холла. Он уставился на покрытые пятнами стеклянные блоки рядом с дверью и напрягся при вспышке выстрелов снаружи. Эрик как лунатик прошел на кухню и, встав на цыпочки, заглянул в вентиляционное окно над раковиной. Люди! Улица кишела людьми. Кто-то бежал, кто-то целеустремленно шагал вперед. Некоторые, неряшливо одетые, блуждали, кое-кто был вообще голый. Тела мужчины и ребенка корчились в луже крови у обочины.
Эрик потряс головой и вернулся в гостиную. Внезапно вспыхнул свет, погас и снова зажегся. Он включил программу новостей по видео, но на экране только извивались волнистые линии. Переключил устройство на ручное управление и набрал станцию Такомы. Снова волнистые линии.
В эфире была Олимпия. Диктор зачитывал сводку погоды.
— Завтра после полудня переменная облачность, температура…
На стол перед диктором положили листок бумаги. Он остановился и просмотрел ее. Рука диктора задрожала.
— Внимание! Наша мобильная съемочная группа в аэропорту Клайд сообщает, что синдром поразил двойной город Сиэтл-Такома. Поражено более трех миллионов человек. Принимаются чрезвычайные меры. На дорогах установлены блок-посты. Поступили сведения о несчастных случаях, но…
Диктору вручили новый листок бумаги. Лицо его исказилось, когда он зачитал.
— Аэрогонщик рухнул в толпу на аэродроме Клайд. Количество смертельных случаев насчитывается в три сотни. Нет в наличии медицинского оборудования. Все врачи, которые нас слышат, должны обратиться в штаб штата. Чрезвычайные медицинские… — Свет снова мигнул, и экран потух.