Весь Кир Булычев в одном томе
Шрифт:
— Лидия! Что с вами! Куда вы делись! Я схожу с ума! — Старик был взволнован — у него даже кончики губ опустились и зло дрожали. — Почему вы не вышли? Что вас задержало?
— Господи, — сказала Лидочка, — какое счастье! С вами ничего не случилось!
— Что могло со мной случиться, кроме простуды?
Выглядел старик ужасно — вокруг глаз темные тени, щеки ввалились, руки дрожат, — словно за то время, пока они не виделись, профессор постарел на десять лет. Сейчас он был похож не на Вольтера, а на древнего пророка из Библии.
— Можно я сяду? — спросила Лида. Если бы он не разрешил, она бы все равно села — на пол.
Александрийский только тут понял, что ей плохо.
— Конечно, — сказал он, словно выпустил злой дух и сразу подобрел. — Конечно. Вы вся дрожите. Вы промокли. Лида, скажите, что произошло?
— Какое счастье, — сказала Лидочка. Она не могла сдержать слез. Сидела мокрая и грязная на стуле и поливала слезами ковер. — Какое счастье! — бормотала она между приступами кашля и потоками слез. — Я уже думала, что он вас убил… он вас убил, а потом за мной бежал, до самого дома…
— Погодите, погодите, вы можете рассказать внятно?
— Еще бы… Я пошла за вами, а вас нет. Я пошла за ним, я думала, что вас убили. А вы где были?
— Вы мою записку нашли?
— Нашла.
— Я ждал вас до девятнадцати часов. Как было уговорено. Было уговорено?
— Но они все разговаривают… маскарад…
— Я ждал вас до девятнадцати пятнадцати. И рад бы ждать далее, но, к сожалению, у меня не было на это сил. И я не мог понять, что с вами произошло… — Александрийский подошел к ней и навис, как аист над лягушкой. Но не клюнул, а погладил по мокрой голове. — С ума сойти! — сказал он. — Зачем вы купались?
— А Матя? Убийца?
— Он не вышел, — сказал профессор. — Наверное, он выйдет позже, когда все в доме заснут.
— Значит, вы его не видели?
— Я повторяю — я вернулся и стал искать вас, и я был, к сожалению, бессилен что-либо сделать, только ждать и злиться на вас.
— А я все знаю, — сказала Лидочка, глупо улыбаясь. Ей стало тепло, даже жарко, и ей было приятно сознавать, что доктор Ватсон опять оказался проницательнее самого Шерлока Холмса. — Я все знаю, мистер Холмс. Я пришла — вас нет, я полезла в погреб, а Полина исчезла… нет Полины.
— Во сколько это было?
— Потом. Потом… я пошла за ним до пруда…
— Вы видели убийцу?
— Я не хочу его видеть… я вообще никого не хочу видеть. Я буквально провалилась — видите, как я одета? Я монахиня, честное слово, только из эксплуататорских классов — вы можете представить, что я из эксплуататорских классов?
— Лидочка, сейчас вы пойдете к себе, ляжете и будете спать. И все пройдет. Вы мне только скажите — вы видели убийцу?
— Он спрятался, он смотрел на меня из кустов, а потом бежал за мной до самого дома, вы представляете?
— Нет, — сказал профессор, — я не представляю. Я думаю, что, если бы он хотел, он бы вас догнал.
— А я убежала…
— Хорошо, хорошо. Но главное, вы видели, куда он перепрятал труп?
— Я догадалась — только не смогла туда залезть.
— Куда?
— В ко-ло-дец! Хитро, да?
— Какой колодец? Ну какой еще колодец? Здесь нет колодцев!
Лидочка почти не видела профессора — слезы лились из глаз.
— В пруду, — сказала она, — есть волшебный колодец, там дьявол прячет своих агнцев, смешно?
Как сквозь сон Лидочка видела и слышала, что профессор нажал на звонок, лежавший на столике у его кровати. Он держал его, не отпуская, а Лидочка плакала. А потом прибежала женщина в белом халате — и она стала что-то делать, и было щекотно…
Ночью Лидочка просыпалась несколько раз — почему-то она спала не в своей кровати, а в белой маленькой комнате, где был столик, на столике стояла лампа, женщина в белом приходила и уходила, Лидочка все хотела к себе в комнату, но ее не пускали…
Глава 7
Лидочка проснулась, причем ее будили, и один голос требовал, чтобы Лидочка скорее проснулась и куда-то шла, а другой Лидочку защищал и хотел, чтобы она спала и дальше, потому что она жестоко простужена и не исключено, что у нее воспаление легких. Лидочка с сочувствием слушала второй голос и внутренне с ним соглашалась. Ей очень хотелось пить, но она не смела попросить воды, потому что обладатель паршивого голоса только и ждет, что она проснется. И тогда выскочит из-за кустов.
— Она в первую очередь больная, а уж потом вы решайте свои проблемы, — сказал приятный голос, и Лидочка догадалась, что он принадлежит краснощекой докторше Ларисе Михайловне. Лидочка чуть приоткрыла глаз — дышать носом она не могла, и потому она лежала очень некрасивая, с приоткрытым ртом, и дышала как старуха. «Ага, так я и думала — над кроватью стоял президент Филиппов. Конечно же, от него ничего хорошего не дождешься…»
Лидочке казалось, что она приоткрыла глаз незаметно, но Филиппов заметил и закричал — словно поймал вора:
— Все! Она проснулась!
Раз попалась, можно попросить воды. Все равно уж не спрячешься.
Глаза открылись с трудом, будто к ресницам были привязаны гирьки.
— Пить, — сказала Лида.
— Сейчас, моя девочка, — сказала Лариса Михайловна. Она подвела ладонь под затылок Лиде и приподняла ее голову.
Лида нащупала губами носик поилки, вода была сладкая и теплая.
— Вы ждали, что я проснусь? — спросила Лидочка, стараясь в вопросе передать благодарность докторше.