Веселое мореплавание Солнышкина (Приключения Солнышкина - 1)
Шрифт:
ВПЕРЕДИ ПАРУСА!
Вокруг Солнышкина собралась вся команда.– Бедный Солнышкин!– ехидно ухмыльнулся артельщик, которого не успели выгнать из-за срочности рейса.– Разиня!– сердито процедил сквозь зубы Федькин и отпустил Солнышкину щелчок.– Ах, Солнышкин, мы все тебя любим, - сказала Марина, будто уже прощалась.– Ну и ну, отмочил!– вздохнул Перчиков. А Солнышкин стоял ни жив ни мёртв и думал: "До свиданья, Антарктида, до свиданья, океан!" - А всё из-за Васьки и ещё из-за этой вот штуки!– с горечью проговорил он и щёлкнул пальцем по крышке маленького бронзового компаса.– Не мели ерунду, - возразил Перчиков, который никогда не интересовался, что это за компас у Солнышкина на руке.– При чём тут эта коробка?– А при том, - сказал Солнышкин и выложил Перчикову историю робинзоновского подарка.– Забавно, - качнул головой Федькин, глядя на компас.– Всё показывал правильно! А тут, когда я болтал с Васькой, в самую трудную минуту не мог шевельнуться! За штурвалом я стоять не умею, а на компасе - всё правильно. Узлы вязать не умею, а на компасе - правильно. И моряком я ещё не стал - всё равно правильно, - чуть не глотая слезы, говорил Солнышкин.– Знаешь, - задумчиво перебил его Перчиков, - ты, конечно, прав, настоящим матросом ты ещё не стал, но не беда, Солнышкин, не всё сразу! Самое главное, чтобы работал как следует твой самый надёжный компас.– И Перчиков положил ладонь Солнышкину на грудь, где тихо и грустно стучало его сердце.– А он работал неплохо. И этот бронзовый старичок всё показывал верно. И тут все увидели, как стрелка маленького бронзового компаса, едва шевельнувшись, твердо указала на "норд".– Жаль только, что случилась вся эта ерунда, - сказал Перчиков и подумал вслух: - А что, если нам всем пойти к Морякову? Вдруг среди общего крика раздался голос боцмана: - Солнышкин, к капитану! Все замерли. Где-то далеко в городе звякнул трамвай, за бортом плеснула волна, и с криком пролетела чайка. Солнышкин вздохнул, пригладил чуб, поднялся по трапу и переступил порог капитанской каюты. Моряков ходил взад и вперёд, прикрывая подушкой посиневший лоб.– Та-ак, - мрачно сказал капитан и повернулся к Солнышкину: - Значит, убить меня захотел?– Нет, что вы...– грустно ответил Солнышкин.– Значит, утопить меня захотел?– Не хотел...– ещё грустнее сказал Солнышкин.– Опозорить меня перед всем флотом захотел?– Нет-ет, - покачал Солнышкин головой.– Так не хотел?– спросил сердито Моряков.– Нет, - повторил Солнышкин и посмотрел на свои ботинки.– Ну что ж, раз не хотел - так и быть. Марш на вахту! А шишку я тебе ещё посажу не такую!– погрозил Моряков кулаком и потёр лоб.– Десять шишек!– раздалось за дверью, и в каюту влетел Перчиков.– Тысячу шишек!– крикнула Марина и чмокнула Солнышкина, как после долгой разлуки. Всё это время они стояли за дверью. Солнышкин хлопал рыжими ресницами и не верил своему счастью.– Марш на вахту! По местам!– сердито приказал Моряков и выглянул в иллюминатор. И вдруг он охнул и запричитал: - Батюшки, батюшки! Мирон Иваныч!– Он прикрыл ладонью шишку и, повернувшись к Солнышкину, крикнул: - Трап! Немедленно парадный трап! Солнышкин выглянул в дверь и увидел, что к борту подходит катер, а с него машет мичманкой старый добрый Робинзон.– Батюшки! Мирон Иваныч! Как же так?! Куда?– В отпуск. В Антарктиду, - сказал Мирон Иваныч и весело улыбнулся. Робинзон выбрался в плавание. За долгие годы он наконец взял отпуск и решил провести его на пароходе своего прославленного воспитанника.– А как же дом, хижина, глобус?– крикнул Моряков.– Всё пошло в музей пионерам, - махнул рукой Робинзон. И подошёл к трапу, который на редкость быстро наладили Солнышкин с Перчиковым. Моряков осмотрел узел, потрогал его рукой и крикнул вниз: - Поднимайтесь! Поднимайтесь!– И скоро принял в объятия отважного старика.– А где же Солнышкин, что с ним?– спросил Мирон Иваныч.– А вот он, вот он, - показал на него Моряков, прикрывая шишку на лбу.– И как он?– спросил старик.– Отлично, отлично!– потирая лоб, сказал капитан.– Будет настоящим моряком.– И он повёл Робинзона в свою рубку. Через минуту оттуда раздался его громовой голос: - Все по местам! Бывалый капитан показывал своему воспитателю старую выучку. Но тут на катере за бортом раздался знакомый возглас: - Стойте! Стойте! Это, как всегда, в последнюю минуту с катера по трапу поднимался доктор Челкашкин. Наконец все встали по местам. Загудела машина, загрохотали лебёдки. Боцман Бурун выбирал якорь и, поглядывая на берег, шептал: - До свидания, медведики! До скорого свидания, родные! Судно разворачивалось, вдали оставались сопки и становились лилипутиками белые домики Океанска; по бортам парохода пенилась зелёная вода. Капитан Моряков отдавал команды. А на самом носу парохода "Даёшь!" в обнимку стояли Солнышкин и Перчиков. Над ними кричали чайки, мимо пробегали яхты и впереди покачивались белые паруса. Друзья всматривались в горизонт, и навстречу им катились волны далёких океанов.
1965-1966г.