Веселые и грустные истории про Машу и Ваню
Шрифт:
И вот Ваня уже весь состоит из этих анекдотов. Я ему говорю:
– Ну, давай, расскажи про Чебурашку и Гену. Ваня морщит лоб, потом говорит:
– Я знаю семь. Тебе какой?
– Четвертый, – отвечаю я.
– Ага, понял, – говорит он и рассказывает про то, как Чебурашка и Гена в самолете летели…
Потом мы приезжаем в кинотеатр «Октябрь», смотрим репертуар и понимаем, что в этом кинотеатре, где больше десятка залов, нету ни одного мультика.
Маша говорит:
– Ну, я не очень-то и хотела смотреть мультик. Я хочу посмотреть «Шопоголика».
– Ты
– Так реклама же по всей Москве идет, – отвечает Маша. – И потом, мы недавно с классом ходили в кино, на «Австралию». Ты же мне еще 500 рублей утром дал. Ты не помнишь, что ли? Так там перед фильмом показывали отрывки из «Шопоголика».
Я не помню насчет пятисот рублей, хотя и не исключаю, конечно. Уж больно точно она все рассказывает. И я в который раз с тоской думаю, что она уже смотрит взрослые фильмы и что это блаженное время, когда она была ребенком, что-то слишком быстро подходит, кажется, к концу.
– А ты знаешь, кто такой шопоголик? – с надеждой спрашиваю я.
Надежда состоит в том, что она этого не знает.
А моя последняя надежда – на Ваню, который все-таки младше Маши почти на два года. И может, хоть он хоть ненадолго задержится в развитии.
– Шопоголик – это тот человек, который увлекается шопингом и никак не может остановиться, – отвечает она.
– А что такое шопинг? – спрашиваю я, теряя надежду.
– Хождение по магазинам, – говорит Маша, – это же английское слово. Ты что, не знаешь?
– Ну ладно, пойдем на «Шопоголика», – пожимаю я плечами.
– Когда начало? – спрашивает Ваня.
– В 18.40, – отвечаю я.
Я знаю, что он никак еще не ориентируется в цифрах, связанных с часами, но надо же когда-то начинать.
– Это через сколько? – уточняет Ваня. – У меня часов нет.
– А вот они, часы, – показываю я и, сжалившись, добавляю: – Через 30 минут.
На самом деле я знаю, что и в таких цифрах он тоже не ориентируется. Все, что связано со временем, вызывает у него какие-то дополнительные сложности.
– То есть через полчаса? – уточняет Ваня. – А, еще поесть успеем.
Еще неделю назад он в этом ничего не смыслил, это точно. Таким образом, умирает и последняя надежда в виде Ваниного безоблачного детства, которым можно беспричинно наслаждаться, да и только.
Мы покупаем билеты, закусываем и идем в кинозал. Причем я понимаю, что сам уже не успеваю допить чай и расплатиться, поэтому веду их, сажаю на места и возвращаюсь в кафе. При этом меня немного удивляет то, что зал уже заполнен людьми, свет погашен, а кино идет. Это странно: я рассчитывал успеть к началу рекламы, которую они тоже любят смотреть; в отличие, надо ли говорить, от меня. И думал, что успел.
В ожидании счета в кафе я решаю посмотреть билет – и обнаруживаю страшную вещь: мне продали билет на сеанс, который, когда мы только сели перекусить, уже как раз начался. То есть они сейчас сидят и смотрят фильм, который подходит к концу.
Я иду в кассу и пытаюсь выяснить, как это могло случиться. В конце концов, дети в надежном месте. Администратор убеждает меня, что никак не могло.
– Я же просил билеты на 18.40, а здесь написано 17.30, – объясняю я.
– Наши кассиры не могли ошибиться, – уверенно говорит администратор. – Они же все повторяют вслух. Да и какая вам разница? Мы все равно деньги не возвращаем. А билеты не обмениваем.
– А мы в ваш кинотеатр не ходим, – говорю я и все же покупаю билеты еще на один сеанс.
Когда я подхожу к кинозалу, то вижу, что сеанс закончился. И в зале сидят только Маша с Ваней.
– Папа, – кричит Маша, – ты все пропустил! Очень интересный фильм!
– Да, – подтверждает Ваня, – я бы еще раз посмотрел.
– Вот и посмотрим, – говорю я. – Только с начала.
– А он разве не с начала был? – удивляются они оба. И мы идем в кино. На этот раз фильм нравится им еще больше, и они громко, ерзая в креслах и перекрикивая друг друга, в середине фильма начинают пересказывать мне его содержание прямо с того момента, когда я их усадил в зал. Зал слушает их вместе со мной и, странное дело, не перебивает.
– Она сейчас все свои вещи распродаст! – кричит Маша. – Она сейчас скажет, что она не покупает все подряд, но зато вместо этого у нее есть отношения с любимым мужчиной!..
Когда мы выходим из кинотеатра, я объясняю им, что произошло.
– Это как в том анекдоте! – смеется Ваня. – Я тебе сейчас расскажу. Приходят Чебурашка и Гена в прачечную…
«Давай сделаем тату машине»
Я утром хотел отвезти детей в школу. Когда получается, я стараюсь это делать. Стараюсь не в том смысле, что заставляю себя, а в том, что очень хочу, но не всегда получается (впрочем, все равно уже, что бы ни написал, похоже на попытку оправдания).
В общем, я хотел это сделать и спросил проснувшегося и одетого, но лежащего в кровати ничком с закрытыми глазами Ваню, хотел бы он, чтоб я отвез их, или не хотел бы. Разумеется, это было кокетство с моей стороны, и для Вани это было ясно. Он открыл глаза и с упреком сказал:
– Ну конечно, хотел бы.
Машу я даже спрашивать не стал.
А зря: она не захотела. Я был в шоке. У нее появились собственные планы! До сих пор она не отрывала их от Ваниных. Только производственная необходимость могла заставить их разлучиться: плавание в разное время или Машины танцы и Ванино ушу, совпадающие по времени… Но сознательно отказаться от моего общества и от общества брата ей раньше и в голову не могло прийти.
То есть я засек этот момент в ее жизни. Это случилось через две недели после того, как ей исполнилось восемь лет.
Ради чего она это сделала? Чтобы ее отвезла мама. То есть и этот момент я тоже засек. Так, все, Маша льнет к маме.
Но Ваня-то – к папе.
– Маша, – спросил он, – ты что, не едешь с нами?
– Нет, – говорит Маша, – вы что-то долго собираетесь. Я с вами опоздаю в школу. А мне еще цветы купить надо.
Это была правда: у кого-то в школе случился день рождения.