Весеннее чудо для мажора

Гауф Юлия

Опустилась за стол, слыша шаги и переругивание. А затем увидела Андрея. А с ним под ручку идет… простигосподи, иначе не назвать. Фигуристая женщина лет тридцати, ядрено-рыжая, со смазанной губной помадой. А платье-то, платье! Грудь из него прямо вываливается, даже я засмотрелась, хотя мне-то зачем ее грудь? Но глаза так и стремятся в богатое декольте, вот только… какого черта?

Булатов совсем охренел? Сам поселился, и подружек своих будет ко мне таскать?

Он же хотел сексуальную медсестру. Кажется, вот она и пожаловала. Сексуальная и развратная, но только почему ко мне-то? Поубиваю ведь всех!

Булка, заливаясь лаем, пихнула Андрея по ногам,

и ринулась ко мне. Резко затормозила, ткнувшись холодным носом мне в колено, развернулась, и шлепнулась на задницу, лицом к этой парочке.

— Вот, Лиз, как и обещал, сейчас все объясню, — Андрей втолкнул вперед рыжую дамочку.

Она смотрит неприязненно, злобно. Затравленно.

А я потянулась к тарелке. Поесть мне никто не помешает, а вот как поем — выставлю всю эту честную компанию, и останусь с Джульеттой. Может, и Булку себе оставлю, а то Андрей, конечно, так себе хозяин — псинку запер, даже не покормив.

Безответственный!

— Как там тебя? — рыкнул Андрей, я поднесла ложку ко рту, с насмешкой оглядывая их.

— Лёля я, — рыжая обошла стол, и опустилась напротив.

Булка рявкнула на такую наглость.

Андрей сел на пол, как обычно никого и ничего не стесняясь, и не демонстрируя высокие манеры. Привалился спиной к стене — лицо потное, бледное. Челка, спадающая на лоб, мокрая от пота.

Дурень!

Вот и лечи таких, которые ничего не ценят!

— В общем, кудрявая, я вчера за Булкой ездил. Отжал ее у брата с Машкой… помнишь, я тебя с ней знакомил? Она еще в универ ко мне приезжала, и ты заревновала. Жена его. Беременная сейчас, я еле Булку у нее выцепил, думал, она мне лицо расцарапает, еле спасся, между прочим. Беременная женщина — тот еще зверь, — присвистнул, и мы с рыжей неодобрительно взглянули на Булатова. Даже Булка присоединилась. — Иди ко мне, Булка, — Андрей хлопнул по полу, а псинка еще плотнее прижалась к моим ногам, вместо того, чтобы идти к своему непутевому хозяину.

— Ну и? — спросила я, проглотив очередную ложку супа.

— И шел я, значит. От остановки, через лесополосу. Смеркалось, — выдал Булатов.

— Ты еще добавь, что дело было в тридевятом царстве!

— Ладно-ладно, не кипятись, Лиз. Так вот, шел, я…

— А тут я, — мрачно вклинилась рыжая.

— А тут она, да. Булка в ее двор забежала, и я маленько встрял.

— Ой, бедненький, — разозлилась Лёля. — Прям чуть не изнасиловали мальчика. Ты заплачь еще! И вообще, твоя псина мне рассаду потоптала.

— А ты меня вообще чуть не изнасиловала, так что квиты, — оскалился Андрей.

А я… а что я? Сидела, жевала, и смотрела на этот цирк.

— Короче, подруга, перепила я малёха, — Лёля скривилась. — Муж у меня придурочный. Вырастешь — поймешь. А если не поймешь — то твое счастье. Выскочила за него совсем девчонкой, дурой была. Потом уж поумнела, уйти хотела, а идти некуда. Из деревни не уехать — мать больная, не бросишь. Я к ней в хату, муж за мной, и за волосы в дом возвращал, я рыпаться и перестала. Иногда-то нормального мужика хочется, чтоб с поцелуями, и с лживыми признаниями про люблю-без тебя не могу-луну с неба достану. Муж в командировки, на рейсы, а я… ну гуляю иногда. Он и сам на это дело горазд, но про меня если узнает — прибьет. Вчера вот выпила, а тут этот идет. В сумерках, блин. Я же помню паренька твоего — у меня на крыльце заночевал, на сиськи мои пялился, а потом убёг. Я его по улице погоняла, чтобы соседи про меня лишнего не подумали, а то лезут, нос суют, любопытные все такие, будто своих жизней нет. Ну я и подумала,

этого языкастого увидев вчерась, что мужа нет дома, а этот вот есть. А он в отказ. И обидно так стало, дурой себя почувствовала. Муж — дерьмо, этот твой тоже нос воротит, даже вежливо отказать не смог. Послал меня!

— Эй, я вежливо тебе сказал, что занят.

— Очень вежливо, — фыркнула она.

— Короче, хватит, — рявкнул Булатов. — Лиз, зашел я за Булкой, ВЕЖЛИВО отказался от борща с продолжением, она ко мне с рыданиями, еле отодрал. Вот и помада на шее. Понятно?

Лёле я поверила. Очень уж она через силу все рассказывала. Я бы и сама на ее месте, наверное, именно с таким выражением и таким тоном все это цедила. Когда мужик отказывает — это по самолюбию бьет.

— Мужу кто скажет хоть полслова, я вам устрою, ясно? — нахмурилась рыжая. — По морде от него я получать просто так не собираюсь, вместе огребать будем. И вам не жить! Так что молчите о том, что знаете, и не трепитесь, иначе урою.

— Слышь, давай-ка без угроз. Я и не так угрожать умею, — оскалился Булатов.

— Угрожалка не выросла, — отмахнулась Лёля. — А ты… Лиза, так? Парнишку этого своего береги. Видно же, что дурной, но вроде не дерьмо собачье. Так что береги такого, повезло тебе… ну, если он тебе как мне не отказывает, конечно, а то вдруг не стоит? Тогда не береги, на кой черт импотент нужен.

Я тяжело сглотнула, ложка выпала из моих рук. Подумалось, что сейчас за «импотента» Андрей забудет, что женщин не бьет, и мне придется выбирать, на чьей я стороне: на стороне женского зла, или на стороне своего любимого зла?

Добра здесь точно нет. Только я.

Но Андрей хлопнул по полу, и расхохотался, и ему вторила Булка веселым лаем.

— Все, пойду я, — Лёля схватила со стола кусок хлеба, и быстро вышла из кухни.

— Слышала, я импотент, оказывается? — отсмеявшись и откашлявшись пробасил Булатов. — Может, докажем миру, что это не так? Обелим мое честно имя, так сказать?

Я показала Булатову кулак.

— Андрей, ты можешь сказать, почему ты вечно в такие ситуации попадаешь?

— Сам не знаю. Видно, в понедельник меня мама родила, кудрявая. Все через жопу. Смирись. И это, пока думаешь над реабилитацией моей импотенции, то будь лапочкой, и сделай мне этот мерзкий напиток из молока и масла, а. Буду паинькой, а ты подумай, стоит ли верить в бредни, даже не выслушав меня. И про Витьку подумай тоже.

Андрей с трудом поднялся, подошел ко мне, мазнул губами по лбу, и я отметила, до чего же сухие и горячие у него губы.

— Быстро в постель, — вздохнула, встала и подошла к плите.

Ладно, поверю.

Только неужели Вик меня обманул? Не в его это стиле. Но ведь и Андрей не из тех, кто за деньгами гоняется. Даже сам был бы нищим — не стал бы ради связей и средств амуры крутить.

Кажется, мне придется выбрать именно сейчас, кому же верить.

* * *

Два дня прошли в приятной тишине.

В выходные Булатов вел себя как паинька. Либо Бог услышал мои молитвы, либо дьявол готовил коварный план, но Андрей радовал своим поведением. Лежал себе тихонько, и болел как приличный человек, а не как обычно. И бульоны пил, и таблетки, и микстуры. Не парень, а золото.

А сегодня Андрей вдруг выдохся. Не выздоровел, но встал, и решил пойти в участок. Я была против, но видимо, послушания Булатова больше чем на два дня не хватило, иссякло оно. Оделся, и утёк.

— Лизонька, — меня остановила Наталья Игоревна, — ой, с Жулькой гуляешь, молодец какая!