Весенний Король
Шрифт:
— Ири, сейчас мы все в одной лодке. Не нужно ее раскачивать.
— Только наша так называемая мать легко потопит и тебя, и меня. А сама выплывет. Она так уже делала. Не забывай об этом, ладно?
— Ири, в одном она точно права. Мы с тобой и Леон сделали всё, чтобы от репутации нашей семьи мало что осталось.
— Ага. Особенно ты. Сам себя родил бастардом.
Серж краснеет и бледнеет. В отличие от подленького Леона — хороший, просто слишком наивный парень. Только понимания даже с таким родным братом — куда меньше, чем с Роджером Ревинтером. Тот бы сразу понял,
И хорошо, про репутацию Эйды больше никто ничего не брякает. Это позволяет Ирии не рычать от ярости слишком громко.
Только почему из зала суда… то есть тронного они с Сержем вышли рука об руку, а теперь он так быстро и легко сменил лагерь? Не спасовал перед королем, зато отступил перед «заботливой» кукушкой-матерью.
— Ирия! Мне и так сейчас нелегко. От папы больше нет новостей. Мы должны сами…
— Вот именно — сами. Без фальшивых матерей.
— Ири, тебе сейчас придется ее простить. В общем, ты срочно напишешь королю, что до свадьбы переходишь под ее опеку…
И заодно переводишь туда же бедных Кати и Чарли. Если Карлотта снова полновластная графиня и мать — значит, кем становятся Катарина Кито и Чарльз Таррент? Просто осиротевшими детьми уже покойной (и посмертно осужденной за всё сразу) Полины? А Чарли при этом — еще и папиным бастардом?
Серж что, не понимает? До него не доходит, какую тяжесть он только что обрушил на плечи сестры? И какого ответа ждет…
Когда новоявленная мать успела настолько запудрить ему мозги? За один разговор!
— Ирия, ты же не хочешь оказаться в любом из монастырей короны. Пойми, насколько это опасно.
А отсюда поподробнее. Это на какой такой монастырь успела брату намекнуть якобы добрая и заботливая мать?
— Серж, я всё понимаю, — устало проговорила строптивая сестра. — Но я скорее приму опеку Бертольда Ревинтера. А до тех пор мой опекун — по-прежнему твой отец и мой родной дядя Ив Кридель. Ты же сам подтвердил это перед королем.
— Ирия, мы все там погорячились. Короля мы поставили в неловкое положение. Перед всем двором. Ты была зла на мать, она — на тебя. Ирия, пойми. Мама сейчас на нашей стороне. Она полностью одобряет твой брак. Карлотта Таррент хочет, чтобы ты стала герцогиней. И мы всё еще не получили ответа от моего отца. Он…
— … всё еще не здесь.
— И молчит. А мне нельзя — при живом отце… А тянуть нельзя. Его Величество…
— Тогда мой законный опекун — Анри Тенмар. Мы ведь с ним тоже в дальнем родстве.
— Ирия, — Серж мучительно краснеет, — он не может быть твоим…
— … любовником.
— … и опекуном одновременно. Это такое позорище. Его Величество…
— … женился на своей приемной сестре. И ничего. Все проглотили. Еще и нас поучает новоявленной праведности. И ты даже послушно глотаешь с ложечки. Серж, прежде чем я хоть что-то напишу, я хочу сегодня же поговорить с Анри. Иначе моим опекуном точно станет Бертольд Ревинтер. Как мой родственник — через Эйду. А если он откажется, я попрошусь под опеку михаилитов. Вдруг повезет, и кардинал Александр сумеет меня отстоять?
Хоть он и далеко не в
Что лучший в подзвездном мире король опять не в восторге от тех, кому должен.
Нет, ясно, что Ревинтер — это только, чтобы надавить на мать. В здравом уме Ирия ему Чарли не доверит. Но пусть мытые во всех щелоках ядовитые интриганы лучше грызутся друг с другом.
Правда, на сей раз упрямой сестре никто не возразил. Наконец-то дошло, что со смертниками обычно не спорят. Им положено последнее слово. И последнее желание. А карты Ирии брошены давно. И уже почти биты. Даже если Анри внезапно для уже торжествующих врагов и швырнул на стол крупный козырь.
Придумала ли уже любящая мать, кому отдаст вожделенный титул лорда Таррента? Какому из столь приятных ей зятьев? Себе ведь оставить не выйдет. К глубокой скорби всех подколодных змей подлунного мира.
Даже если мать и сумеет родить снова — ее дитя получит разве что титул и владения нового муженька-марионетки. Своего законного папеньки.
2
Последние силы ушли, чтобы сдержать предательскую дрожь губ. А потом, оставшись одна, плакать Ирия уже не смогла.
Интересно, кто поведет ее к церковному алтарю? И кто проведет свадебный обряд? Вдруг удастся уговорить, чтобы лично благородный кардинал?
Будто больше не о чем сейчас думать — по пути к особняку Анри. По расчищенной от снега дорожке. И волноваться тоже больше не о чем. Всё прочее уже давно в порядке.
Только почему-то именно эта мысль упорно не уходит прочь. Застряла намертво. И всё крутится без конца. Будто тоскливой, серой тучей заслоняет другие. Еще хуже.
В самой деле, не брачную же ночь сейчас обдумывать в малейших подробностях. И не будущее рождение детей. В совместной жизни с нелюбящим мужем. Предложившим руку и сердце исключительно из благодарности и необходимости ответно спасти.
И стоит честно себе признаться: не хочет Ирия никаких детей. Только не под носом у злопамятного Виктора Вальданэ. И без того у нее довольно близких, кому можно угрожать. На всех врагов хватит.
Озорная судьба в очередной раз посмеялась от души. Когда-то Ирии больше всего в подзвездном мире хотелось выйти замуж по взаимной любви. Наверное, зря.
Но кто же виноват в чужой глупости? Что в родном доме при живом отце кому-то кажется: хуже уже некуда.
Но не ценишь родную семью — взгляни на чужую. И ее не ценишь? Значит, не останется никакой.
Тогда, в холодном, осеннем Лиаре мечтать — всё, что оставалось. Теперь, в ничуть не более теплой, зимней Лютене — только сожалеть об этом. Слишком поздно Ирия поняла, что любит именно Анри. Но даже в далеком, еще весеннем Лиаре — уже было поздно. Анри уже успел встретить Прекрасную Кармэн.
Так кто поведет теперь Ирию к никому не нужному алтарю? Новообретенный сводный братик Серж? Или кто-нибудь из мужей сестер — раз уж именно Ирия умудрилась отправиться под венец последней. В кои-то веки неспешно плетется в хвосте.