Весна в душе
Шрифт:
– Да.
– Потому что они никогда не будут такими, как мы, и при первой же возможности предадут.
Громила сдвинул брови, силясь понять логику.
– И как это связано с цветом волос? Ровно так же, как рыжину связывают с колдовством? Разве ты суеверен?
– Нет, - обернулся Джим.
– Это моё наблюдение из личного опыта. Белое и чёрное - это контраст, и между нами не может быть ничего общего. Кое-где, конечно, не обращают внимания на цвет гривы, - усмехнулся Токкинс, вспомнив отряд Красного Джона, - но я знаю,
Мужчина подался вперёд, желая поведать приятелю историю из прошлого, но очередной стук в дверь прервал его.
– Да кто там ещё?
– недовольно буркнул атаман.
– Открыто!
– гаркнул Громила.
– Капитан, к Вам женщина...
– доложили с порога.
– Какая женщина?
– лёгкая тень пробежала по лицу Джима, сердце на миг остановилось, а потом застучало сильнее прежнего.
– Желает видеть Вас. Назвала Ваше имя как пароль.
– Как она представилась?
– Маркиза.
– Маркиза? Так что же ты мне сразу не сказал?! Проси немедленно!
Разбойник стрелой помчался вниз. Громила не сдвинулся с места. Капитан подошёл к своему креслу, взял в руки полумаску и задумался на миг, после чего развернулся в сторону дверей и швырнул её под шкаф, стоящий рядом с входом.
Буквально через пару секунд на пороге появилась величественная фигура Анжелины. Она внимательно оглядела комнату, остановив взгляд на новом лидере разбойников, не без интереса рассмотрела его изящные черты и, приняв надменное выражение лица, прошла в комнату.
– Ну, здравствуй, капитан Токкинс, кажется, так тебя величают в народе.
– К услугам Вашей Светлости, - поклонился Джим, с трудом сдерживая ритм сердца, взорвавшегося при виде предмета своего обожания, и жестом пригласил Анжелину присесть.
– У меня очень важное дело, - опускаясь в большое кресло, надменно проговорила красавица, из-под ресниц взглянув на Громилу.
– Слушаю Вас, миледи.
– Мы не одни.
– Я доверяю этому человеку, как самому себе.
– Хорошо, как знаешь. Работа всё та же, что и ранее. Только Кеннеди, твой бывший атаман, содрал с меня непомерно высокую цену за довольно простенькое дело: выкрасть девчонку из-под носа родителей. А в итоге испугался и ничего не сделал.
– Я помню это дело. Оно всем казалось простым, пока не выяснилось, что жертва - наследница английского престола, - с поклоном ответил Джим настолько учтиво, что маркизе не пришло в голову взбеситься.
Она лишь сложила губы трубочкой, искоса глянув на атамана, и опустила в раздумьях веки. Чтобы не затягивать паузу, первая леди изрекла прохладным тоном:
– Ты - испанец, тебе не всё ли равно, кого красть?
– Верно, мне всё равно, - кивнул Джим.
– Я хорошо заплачу, но только по факту похищения. Я хочу, чтобы её увезли из страны. Далеко.
– Например?
– В Египет вполне подойдёт, -
Токкинс проследил взглядом за полётом пера и обратил взор на девушку.
– И там продать в рабство, - усмехнулся себе под нос Джим.
– Мне всё равно, что будет дальше. Но самое главное, что вы должны сделать...
– немного наклонившись вперёд, проговорила Анжелина и замолкла, сверля глазами нового атамана, словно проверяя, способен ли он на то, о чём она его просит.
Испанец заполнил паузу сам:
– Отнять жемчужную заколку в форме бабочки и передать её Вашей Светлости.
– А Вы догадливы, сударь, - снова откинувшись на спинку кресла, проговорила красавица и положила руки на подлокотники.
Переход на «Вы» подсказал мужчине, что он вызвал в даме расположение. Токкинс вместо ответа отвесил поклон и украдкой подал Громиле знак. Понимая атамана, тот поспешно вышел, бесшумно заперев за собой дверь.
– Мы остались одни, и теперь я могу позволить себе отбросить все ненужные церемонии, чтобы сказать Вам самое главное, - подходя к маркизе с левой стороны, полушёпотом произнёс Джим.
Если бы Анжелина в этот миг взглянула на его лицо, то не смогла бы не заметить, какой лихорадочный огонь загорелся в тёмных глазах мужчины. Испанец, удивлённый визитом, быстро согласился на её предложение, хватаясь за единственную соломинку видеть Звезду своих грёз чаще - соломинку, которая могла стоить ему жизни. Но леди Линкольн была занята исключительно собственными мыслями и в сторону поклонника даже не смотрела.
– Это значит, что мы будем говорить о цене?
– повернув в сторону Токкинса голову, но не удостаивая мужчину взглядом, предположила леди Линкольн.
– И конкретно - о Вашем вознаграждении?
– Нет, отнюдь, миледи.
Красавица удивлённо вскинула ресницы:
– Как «нет»? Ушам своим не верю, - после этих слов маркиза снова направила взгляд прямо перед собой, в окошко.
– Кеннеди, смею напомнить, обобрал меня до нитки.
– Именно поэтому, Ваша Светлость, - обойдя позади кресла и приблизившись к правой руке красавицы, тихо произнёс Джим, после чего встал на одно колено, - я и считаю, что Вы уже сполна заплатили за всё.
Поцеловав пальчики девушки, атаман потянулся к ящику комода и достал оттуда тряпицу.
– Что это?
– насторожилась маркиза, следя за движениями мужчины.
– Миледи, я хочу вернуть Вам то, что принадлежит Вам по праву.
Анжелина вмиг оттаяла, почувствовав, как бешено забилось сердце. Протянув ладони навстречу Джиму, красавица приняла свёрток, и вскоре радостный возглас сорвался с её губ - в ткань была завёрнута та самая рубиновая брошь с символом Тюдоров, о которой она толковала сегодня с Кеннеди.
– Невероятно... Как она очутилась у Вас?
– прошептала девушка.