Весна в душе
Шрифт:
– Что я не так сказала?
– искренне удивилась девушка, разведя руками.
– Зачем на виселицу? Разве он сотворил что-то ужасное?
– Если не на виселицу и не четвертуют, то упекут в Тауэр до конца его дней!
– холодно рассудила Маленькая леди.
– Ты так жаждешь этого наказания, словно он тебя лично обидел, - опешила Ирена.
– Тебе-то он что сделал?
– Мне-то он ничего не сделал, а вот что он хотел сделать с тобой, тебе напомнить?
– приподняв бровки, строго ответила шотландская принцесса.
– Хотел, но не сделал же!
– возразила англичанка, на миг прикрыв ресницы.
– Да и хотел ли, вопрос...
– Он пойман на месте и обвиняется в государственной измене! Этого недостаточно?
– Намерения, не воплощённые в жизнь, - это не доказательство вины, Эви, - отпарировала принцесса.
– А что у Чёрного Джона было в голове, не знает никто.
– Ерунда какая, - повела плечиком шотландка.
– Кроме того, я думаю, что Кеннеди уже всё очень хорошо обдумал за те полгода, что провёл в тюрьме. И осознал свои ошибки.
– Ошибки?
– изумилась Маленькая леди.
– Ирена, что ты такое говоришь? Ты слишком благосклонна к нему!
– Я просто не считаю, что вина разбойника Кеннеди настолько ужасна, чтобы лишать его жизни и воли, - настойчиво произнесла девушка.
– Он не бродяга, а потомок благородной дворянской семьи.
– Странная ты какая-то сегодня, - прикоснувшись ко лбу сестры, произнесла Эвелина.
– Давай больше не будем говорить о нём.
– Хорошо, не будем. Давай вспомним что-нибудь более приятное к ночи.
– Давай. Лучше поговорим о стражах! Ты знаешь, я заметила кое-что интересное. Я ведь тоже наблюдательная, не меньше, чем твои ребята. И с соображаловкой у меня всё в порядке, как сказал тот парнишка тёмненький... Имя забыла!
– Рой, - подсказала Ирена.
– Да, Рой, - кивнула Эвелина и прищурилась.
– Очень хорошенький.
– Да, - коротко ответила наследница.
– Такой шустрый: молчит да делает. Я заметила, что он возле тебя всё время вертелся.
– «Вертелся», по-моему, слишком громко сказано, - заметила девушка.
– Вертелись, скорее, Робин и Джером. А Рой Фокс на их фоне больше похож на статую.
– Ой, неееет, - засмеялась Эвелина.
– Если среди стражей кто и статуя, так это Рей Шервуд!
– Есть такое, - кивнула Ирена.
– А самый молчаливый из всей компании испанец, конечно. Он и довольно взрослый уже.
– Да, загадку Джека я ещё не разгадала...
– Скажи мне, сестрёнка, - хитро склонив голову набок, почти шёпотом проговорила шотландская принцесса.
– Полгода назад ты встретила стражей, полгода назад рассказала им обо мне. Полгода назад они узнали твою тайну, полгода Джон Кеннеди сидит в Тауэре, потому что он лорд и ждёт суда лордов[10], и, наконец, именно полгода назад ты влюбилась. Так?
– Так. И что?
– Слишком часто повторяется это волшебное «полгода»...
– сузила глазки Эвелина, внимательно всматриваясь в черты сестры.
– Если быть точной, полгода назад Кеннеди унаследовал титул отца, и семь с половиной месяцев прошло с вечера моего знакомства со стражами и Кеннеди. Те дни стали для меня самым счастливым временем в жизни.
Принцесса ответила так, словно давно заучила эту фразу: бесстрастно и отрешённо.
– Счастливее, чем когда ты гостила у нас?
– уточнила шотландка.
– Играя с моими братьями в Лучников и Драконов, а, Королева?
Эвелина шутливо толкнула кузину локтём, напомнив ей детское прозвище: в играх с рыжими принцами 11-летняя английская принцесса была лучшей среди лучников и звалась их Королевой. А старшие принцы по очереди были Королями Драконов: сначала Чарльз[11], потом Роберт[12].
– Нет, что ты, - улыбнулась Ирена, - мои рыжие братья вне конкуренции, конечно. Детство было прекрасным. Только оно закончилось, увы. И самыми яркими кусочками взрослой жизни стали встречи со стражами. Когда я в простом платье уезжала в Лондон, и без них была счастлива. А когда познакомилась с ребятами и поняла, что такое истинная дружба - без заискиваний, этикета и поклонов, - то стала невероятно счастлива! Счастлива вдвойне!
– Ты уходишь от моего вопроса.
– От какого вопроса?
– искренне удивилась наследница, взмахнув ресницами.
– Ты ничего не спрашивала, кроме подтверждения срока моей дружбы со стражами.
– Я о любви говорю... Полгода твоей любви не к свободе же и полям!
Наследная принцесса только головой покачала и произнесла, глядя в сторону:
Давно настиг меня тот день и час,
Когда в душе моей зажглась любовь...
Но только чтобы скрыть её от вас,
О ней молчу я с вами вновь и вновь...
Эвелина скривила личико.
Пауза затянулась. Чтобы исправить ситуацию, шотландская принцесса протянула руку и коснулась пальчиков сестры:
– Прости меня... Я больше не буду тебя тревожить...
– Ты говорила мне это вчера. Негоже принцессе не выполнять своих обещаний, - строго напомнила Ирена.
– Всё, хорошо - я молчу... Молчу, договорились.
Развернув кузину к себе, Эвелина показала жестом, словно зашила себе рот. Наследница чуть заметно улыбнулась, прошептала: «Я люблю тебя!» - и крепко обняла сестру.
Буквально через мгновение после горячих объятий в дверях гостиной появился канцлер, герцог Роквелл, не замедливший обратиться к наследнице, назвав её полным именем:
– Ваше Высочество, Ирена Луиза Шарлотта София Английская, принцесса Уэльская, герцогиня Корнуоллская и Йоркская, - вдоволь насладившись нахмурившимся и вмиг изменившимся личиком блондинки, на котором нарисовалось напряжённое ожидание, старый политик продолжил: - Миледи, Вам пришло письмо.
– Письмо?
– удивилась Ирена.
– С каких это пор, сударь, Вы лично носите мне почту? Разве в королевской канцелярии не хватает людей?