Ветчина бедняков
Шрифт:
Это была самая настоящая бронебойная серетарша богатого банкира: наглая, уверенная, современная, надменно смотрящая на мир с высоты длинных модельных ног и своих 20 лет. Она смотрела так, будто обдавала изморозью из собственных зрачков, а плоское наштукатуренное лицо было похоже на стальную крышку бронепоезда, и становилось понятно: этот броневик не запугаешь ничем. Броневик, лихо взобравшийся на рельсы всевластия и богатства, как трамплин оставивший за спиной сотни мужчин, панель и дюжину моедльных агентств. И хоть карьера в модельном бизнесе закончилась пшиком, она совершила самую главную карьеру: забралась в постель к богатому старику и, держась за его штаны,
— он занят, и сегодня принимать никого не будет, — сказала девица — бронепоезд, — особенно по личным вопросам. Никого.
Охранник, который проводил ее в приемную, неловко переминался с ноги на ногу. Он чувствовал себя не в своей тарелке, и это было действительно так. Прошло минут 20 с тех пор, как она остановилась напротив шикарного трехэтажного особняка в центре, в котором распологался банк. А ей казалось, что прошло лет 20. И между тем моментом, как она очутилась в приемной банкира и тем, как подошла к пульту охранника, пролегла настоящая пропасть. Охранник на входе попросил провести ее наверх, в приемную, и ее провели, перед входомв служебные помещения банка проверив документы и содержимое сумки. И вот теперь она стояла перед наглой девчонкой и чувствовала: этот рубеж не пройдет. А красивая, уверенная в себе девчонка мерила ее презрительным взглядом, и под взглядом этой раскрашенной куклы она чувствовала себя старой. Удивительно старой и жалкой, и еще — чувствовала мятую складку на простой юбке, и ногти без маникюра (после того, как очутилась в аду, забыла, что на свете существует косметика и маникюр) и еще множество мелких деталей, котрые никогда не замечают окружающие (особенно мужчины), но для каждой женщины они перерастают в маленькую трагедию.
Когда-то она привыкла к таким секретаршам. Таких секретарш Грабовский, ее бывший шеф, специально подбирал в модельных агентствах. Как правило, они все были тупы, как пробки, и на должности секретарши держались дня три. И вот теперь, когда так важна каждая из пройденных секунд, она стоит перед такой дурой, и ее ничем не проймешь. Ее не напугаешь — слишком наглая для испуга. Ее не возьмешь упоминанием прокуратуры — она не знает, что такое прокуратура и наколько она страшна. Ее не подвинешь с места — потому, что лучше других умеет расстегивать старческие штаны и выростает на целую длину змейки, позволяющей плевать на весь остальной мир.
— И вообще — вы не входите в круг тех посетителей, которых он может принять, — сказала девица, — и вообще — вам лучше уйти.
— Я не уйду. Мой визит важен.
— Это вы так думаете!
Она открыла сумку, вложила фотографию в лист бумаги и протянула девчонке:
— пожалуйста, передайте ему это!
Девчонка нагло хмыкнула и швырнула лист бумаги в угол стола, за компьютер. Сама же не двинулась с места.
— передайте немедленно!
Девчонка сделала вид, что не слышит ее слова. В ее душе начала закипать злость. Холодная и страшная, как металл. Охранник кашлянул. Ему была неприятна вся ситуация, и он ясно давал это понять. Девочнка не подняла головы. Она грохнула кулаком по столу:
— Если вы сейчас же не отнесете это ему, я сама войду в кабинет!
Девица нехотя поднялась. И скрылась за массивной дверью. Вернулась через три минуты.
— Он вас не примет. Он сказал, что лицо той женщины на фотографии ничего
Девчонка бросила лист бумаги прямо на пол. Из листка выпала фотграфия Светы и осталась лежать изображением вверх. Света улыбалась на снимке. Она опустилась вниз и бережно подняла фотографию. Девица смотрела на нее снескрываемым презрением. Дальше все произошло достаточно быстро. Воспользовавшись тем, что охранник почти не смотрел в ее сторону, она отшувырнула девицу со своего пути (та ойкнула, ударившись о стол) и, толкнув массивную дверь, воравалась в кабинет банкира.
— вы лжете! Вы прекрасно знаете ту, кто на фотографии! Почему вы не хотите со мной говорить?
Секретарша вопила диким голосом, охранник ворвался тоже и стал рядом, не понимая, стоит применять силу или пока подождать… Пожилой мужчина с грубым красным лицом, кожа на котором обвисла складками, напоминая морду бульдога, поднял голову от стола и отодвинул в сторону какие-то бумаги:
— Что вы себе позволяете?
В дверях выросли еще два охранника и схватили ее под руки. Пытаясь вырваться, она закричала:
— Эта женщина — ваша люблвница! И она мертва! Убита! Вы поэтому не хотите говорить?
Банкир махнул рукой:
— Пошли вон! Все! Психопатку оставьте!
Массивная дверь захлопнулась. Они остались один на один, притсально рассматривая друг друга. При ближайшем рассмотрении банкир нравился ей все меньше и меньше. Она прошла через весь кабинет и с трудом опустилась на стул, прямо напротив банкирского стола.
— Я не разрешал вам сесть!
— а я плевать хотела на ваше разрешение!
Красное лицо стало багровым, а руки его затряслись:
— Если я не вышвырнул вас отсюда, это езе не значит, что вы можете вести себя так нагло! Я в любой момент могу вас вышвырнуть!
— А я в любой момент могу раскрыть кое-какие интимные секреты из вашей жизни! При чем в любой газете!
— Кто вы такая? Чего хотите?
— Вы ведь не поверите, если я скажу, что не хочу вам зла.
— Нет, не поверю. Женщинам вообще нельзя верить! По — моему, вы пришли ко мне за деньгами.
— Мне не нужны ваши деньги!
— Что же вам нужно?
— Рассказ об этой женщине!
— Зачем?
— Вы ведь узнали ее, правда?
— Да, узнал. Ну и что с того? Почему вы решили, что простая продавщица из парфюмерного магазина может играть в моей жизни какую-то роль?
— Что?! — ей пказалось, что она рискует свалиться со стула.
— То, что слышала! Я сказал, что простая продавщица из магазина может быть лишь случайным эпизодом, и ничем больше, что бы вы там себе не вообразили….
— Я… но эта женищан… она ведь была…
— Кем былда? Послушайте, вы наверное кое-что понимаете очень плохо! Вы нагло ворвались ко мне в кабинет. Не спорю, только благодаря вашей наглости я решил вас выслушать. Я богатый человек, в моих руках и деньги, и власть. Я могу сделать все, что угодно. Могу вышвырнуть вас отсюда. Могу сделать с вами несчастный случай. Могу посадить в тюрьму. Видите, я говорю с вами довольно откровенно. В вас есть что-то целенаправленное, отчаянное…. Я люблю таких людей. Мне это нравится. Поэтому вы до сих пор сидите в моем кабинете, и я даже говорю с вами откровенно… Достаточно откровенно… так вот: либо вы сейчас же говорите мне сами, кто вы такая и чего от меня хотите, либо я сам это узнаю и устраиваю вам такие неприятности, что вы пожалеете, что родились на свет. Это понятно? Выбор за вами!