Ветер и сталь
Шрифт:
— Жано, молодец, — хлопнул он пилота по плечу. — Нервы крепкие, большим человеком станешь. Ну что ж, идемте…
В рубку тем временем размашистыми шагами вошел рослый мужчина средних лет в новеньком флотском ком-безе с полковничьими погонами. Это был не кто иной, как сам Эдвин Брокмоллер, знаменитый ас, человек прославленного мужества и редкой прямоты, вследствие которой он и был в свое время изгнан из рядов ВКС.
— Милорд, — обиженно загудел он с порога, — зачем это вы моих штурманов блядуете?
Детеринг попятился.
— Золотце мое! — выкатив глаза, всплеснул он руками. — Да я твоим
— Ну так вы б сперва мне сказали…
— Хватит, Эдди. — Детеринг шутя ткнул его кулаком в живот и взмахнул головой: — Пошли… Надоели вы мне, флотские люди.
Забрав из каюты свои нехитрые пожитки, мы вышли к шлюзу. Наших пленников охраняли уже не местные лейтенанты, а двое знакомых мне парней из третьего управления, равнодушные глаза которых отбивали всякую охоту дергаться лучше любой пушки. Здесь же стояла грустная Ариана.
— Вы кого ждете, Фисикелла? — осведомился Детеринг. — Тащите их на борт, суньте в хорошую каюту, накормите и поставьте наружников. Ать, два, я вас не вижу!
Он повернулся к Марининой, поставил на пол свой кофр.
— Пора прощаться, девочка… ты у нас молодчина.
Его палец ласково прикоснулся к ее щеке. Ариана прижала его ладонь к своему лицу, в уголках больших темных глаз блеснули слезинки.
— Не стоит, — тихо произнес Детеринг, — не стоит любить картинных героев… мы еще увидимся. Я не говорю — прощай, я говорю — пока. Возвращайся домой…
Ахерон встретил нас зверским морозом и колючим северным ветром. «Трейсер» подтащили прямо к куполу, но той сотни метров, что нам пришлось пройти пешком, мне хватило по уши. Было бы дьявольски смешно расхаживать здесь в боевом снаряжении, на мне был обычный черный комбез, я шел, выстукивая зубами какой-то невероятный ритм, и придерживал свободно правой рукой пилотку на голове. Если бы она с меня слетела и мне пришлось бы гоняться за ней по всему полю, это было бы еще смешней… Сразу и резко захотелось на Кассандану, в теплые объятия будущей супруги.
Под куполом, естественно, было тепло и по-колониальному роскошно. Улыбчивая крупнотелая девушка привела меня в мои апартаменты на восьмом этаже, в которых я не был почти год, отомкнула дверь своим ключом и, все так же улыбаясь, исчезла. Я бросил кофр посреди холла, вытащил из стенного шкафа стопку чистого белья и, раздеваясь на ходу, блаженно проследовал в ванную. Отмокнув в горячей воде, я тщательно побрился, уложил как положено локоны и переоделся в чистый мундир. Потом достал из шкафчика телефон, вызвал башню дальней связи и затребовал Кассандану.
Пока доблестные связисты через кучу военных ретрансляторов запрашивали Кассандану и связывались с имением миледи Роллинз, я успел запихнуть в сейф свой кофр и раскурить сигару. Наконец Кассандана ответила.
— Кто говорит? — поинтересовался сильный мужской голос в телефоне.
— Имперской Службы безопасности флаг-майор Александр Королев, — ответил я, мучаясь желанием свернуть умнику шею. — Где миледи?
— Миледи? — растерялся мой абонент. — Вам нужна миледи?
— Да, черт бы тебя взял. Где она?
— Одну секунду…
Эта секунда растянулась у него еще на пару минут. На ковре росла кучка сигарного пепла…
— Алло, — услышал я знакомый теплый голос. — Алекс, это ты?
— Я… Как у тебя дела?
— В полном порядке. Ты… ты цел? Где ты сейчас?
— Все нормально, — я плюхнулся на диван и глубоко затянулся. — У меня все отлично.
— Ты откуда говоришь?
— Это не важно… послушай, я не знаю, когда я вернусь. Нет, нет, не перебивай, это вовсе не то, о чем ты уже успела подумать… Тут все несколько затягивается, вот в чем дело. Тебе нужно сделать следущее: на Сент-Илере есть такой финансовый агент доктор Деливер, ты его легко найдешь, его координаты имеются во всех справочниках. Обратишься к нему, он переведет на твой счет кой-какие деньги. Пока я тут летаю, займись приведением в порядок дома… Свяжись с ним через пару дней, хорошо?
Закончив разговор, я посмотрел на висевшие на стене часы. Борт приземлился в полдень по местному времени, а сейчас уже шел третий час… хорошо я поболтал с грядущей супругой. Я встал с дивана и прошелся по комнате. За огромным, в пол стены, окном расстилалась безжизненная заснеженная равнина. В лучах тусклого местного солнца снег казался розоватым. Далеко, почти на горизонте, уродливыми прыщами торчали башенки систем противодесантной обороны. Резкий порывистый ветер пуржил поземкой… для меня Ахерон был не самым приятным местом на свете. Но не известный никому кислородный мир… В экваториальных морях полно растительности, и кое-как дышать тут можно. Собственно говоря, растительность имеется и на суше, но это в основном всяческие мхи, они погоды не делают. В горах, где теплее, есть и чахлые рощицы, и даже какая-то местная животная жизнь. Я там никогда не был и не имею такого желания. Я — тварь теплолюбивая, ничего с этим не поделаешь.
Ехидно запищал телефон. Я очнулся от полудремы своих размышлений и коснулся сенсора.
— Э, — позвал голос Детеринга, — Королев?
— Я слушаю, шеф.
— Поднимайся ко мне. Покушаем, с Олафом побеседуем…
— Прямо сейчас?
— Ну а когда — завтра?.. Сейчас, конечно.
— Я понял, иду.
Нахлобучив на голову пилотку, я отыскал в сейфе свой ключ и вышел, тщательно захлопнув дверь. Разумеется, никому и в голову не пришло бы ломиться в двери в отсутствие хозяина, но у коменданта базы подполковника Бушича был гвоздь в голове — все двери должны быть заперты! Бушич, когда у него начинался очередной приступ этой дверной паранойи, лазил по всему жилому блоку и проверял двери на запертость, причем унять старика было невозможно.
Детеринг обитал в громадных апартаментах на последнем — двадцатом этаже. Интерьер своего жилища шеф проектировал сам, и здесь наиболее ярко проявились все его странности, способные порядком напугать неподготовленного человека. Тут было все: кровавые алтари давно забытых росских богов, древние доспехи, ритуальные каменные черепа разных эпох. Развешанного тут и там холодного оружия за глаза хватило бы, чтобы вооружить полк рыцарей. Но главное — кругом были черепа отнюдь не каменные. Самые натуральные, любовно высушенные и отполированные, они были повсюду — человеческие, росские, корварские, лидцанские — каких душа пожелает.