Ветер моих фантазий. Книга 2
Шрифт:
«Почему они снова были вместе?.. — подумал Сандиас-другой растерянно, — Я же видел, как они расстались. Кристанран был страшно обижен на своего кианина. Велел убираться и никогда больше не приближаться»
И он вдруг понял, что эти двое однажды опять встретились. Две души, целая и осколок чужой, почему-то нашли дорогу друг к другу. Они смогли найти эту дорогу!
«Но… где же Кристанран теперь?.. Эти двое же не могут друг без друга!»
Тут Сандиас-другой недоуменно сжался. Он не понимал.
Ведь тогда они
А Кри Та Ран отчаянно пытался заживить его раны своими имплантатами. Но не мог. Как ни старался — а он старался — и не мог.
«Живи уже ты, — подумал Сандиас, невидимый и лишенный тела, — Ты лучше меня!»
Кианин снизу вдруг замер. Взгляд поднял. И…
«Неужели, увидел?.. Но ведь душу не осуществленную, не кристаллизированную люди не способны увидеть! Лишь редкие, сложные приборы. Какие — уже не помню»
Но Кри Та Ран сказал вдруг:
— Значит, ты уже ушел.
Значит, он видел его, даже невидимого! Он, лишенный приборов! Кажется, те имплантаты таких редких функций не имели?..
Они смотрели друг на друга. Две души, одна сквозь глаза своего тела, другая — просто из пустоты и сгущающихся сумерек. Или просто она уже иначе реагировала на свет?..
Это потом умерший ученый… То, что от него осталось. Оно запоздало вспомнило тот странный день из детства оставленного недавно тела.
То странное необычное ощущение.
Когда две души смотрят друг на друга, они могут говорить без слов.
«Останься ты» — попросил уже Сандиас-свободный.
Он ведь уже пожил. И у него было больше удовольствий. Много разных. Он же не все время работал. Те, которых у кианина не было.
«Но ты же знаешь», — грустно ответил Кри Та Ран, ни слова не произнося вслух.
И душа, никогда не знавшая плена, снова вспомнила, что перед нею осколок чужой души, насильно заточенной.
— Она живая, — повторил кианин уже вслух, — Лерьерра живая. И ты тоже живой. Ты можешь дать ей настоящее тепло. Которого я ей дать никогда не смогу.
«Но она хотела быть с тобой!» — напомнил Сандиас-другой укоризненно.
— Но ты видишь… — искусственное чужое тело грустно развело руки в сторону, — Я не могу, — вдруг вздохнуло, — Да и… Если никого больше не осталось на этой планете… Если природа везде взбунтовалась против цивилизации людей…
«То мы этого, значит, заслужили»
«Но я же не могу просто уйти!»
Сандиас-другой какое-то время недоуменно смотрел ему в глаза. Он, уже лишенный тела,
— Пусть она живет! — попросил его с мольбой Кри Та Ран, — Со мной она не могла быть женщиной. Не могла стать матерью. А с тобой — сможет. Хотя бы ребенка ты можешь ей подарить? Если вернешься в тело. И…
«И пусть люди снова будут», — ответил он за него, вспомнив и поняв, что природа никогда не умирает, что трава всегда стремится выйти из семени и пробиться между плит, сломать все искусственные покрытия и снова подняться к свету небесного светила. Зачем?.. Просто чтобы подняться. Просто чтобы жить. Но зачем?.. Просто она создана, чтобы продолжала существовать.
«И еще… — Кри Та Ран грустно посмотрел на него, невидимого, неосязаемого, но все еще существующего, — Знаешь…»
Он еще не окончил, но Сандиас-душа его уже понял.
Потому что однажды другие пожертвовали своим существованием ради Кри Та Рана. Он, Сандиас, никогда не был в той подземной лаборатории, не видел того жуткого хранилища артэа. Но сейчас, когда две души смотрели друг на друга — и между ними протянулась хрупкая нить общения и понимания — сейчас он увидел… Нет, просто почувствовал. Весь ужас пленных душ, всю их надежду, когда они отпустили в жизнь душу одного из них, самую упрямую, самую любознательную и потому самую сильную, самую яркую из них. Тот страх, когда другие исчезают в никуда, просто ради того, чтобы один из них смог жить. Тот, у кого больше всего сил. И боль того, кто единственный остался. Обреченный на трудное или даже жуткое существование. Он остался один, чтобы души могли существовать, но уже какие-то другие. Чтобы люди продолжили существовать, хотя уже и какие-то другие.
Сейчас Сандиас понял его, хотя Кри Та Ран ни слова о том не сказал. На обычном, человеческом языке. А у душ язык другой. И… и души так не пекутся о своем благе, как корыстный холодный ум, как сознание, прилепленное к телу. Души готовы отдать все, что у них было и есть другим, просто, чтобы другие жили. Даже если их самих больше не будет.
И Сандиас понял, что сейчас уже Кри Та Ран хочет уйти. Даже если он уйдет в никуда. Но у Сандиаса больше шансов остаться. Сейчас он — самый сильный.
И… и, кажется, так было правильным?..
Но…
«Мое тело не выдержит, — он понял это первым, — Мое тело полуискусственное. Оно временно примет твои имплантаты, но вечно с ними не выдержит. Сердце — важный орган на уровне тела. Никто не сможет прожить без сердца. Люди научились делать искусственное сердце, но оно вечно работать не будет»
Но…
«Нет! — душа свободная сжалась напугано, — Не смей!!!»
Хотя она уже поняла, что другого выхода не будет. Здесь, на уровне души выбор очевиден.