Ветер нагваля или Прощание с доном Хуаном
Шрифт:
Любовь ко всему. Открываются новые чувства, незнакомые городским жителям и немолящимся людям. А что это за неведанное любовное отношение к дровам? Такая любовь доходит до восторга, умиления и благодарности деревянному материалу, одной из природных стихий и субстанций «Дерево». Я буквально влюбился в дрова, влюбился за то, что они согревают, дают тепло. Только через любовь получается глубокое вхождение в мир растения и всего живого на земле. Через обыкновенные дрова я проник за фактуру полена к вселенскому первозданному Телу Дерева, одной из тайн мироздания и замысла бытия. Я, типично городской житель, неприспособленный к деревенским трудным будням, вдруг влюбился в деревянные чурбаки. Есть что-то первобытно-дикое
А о таинстве священного Огня и живого существа — русской печке, сдерживая тихий восторг, умолчу… Я знаю откуда это. Чувствую и понимаю, где истоки этого. Наше сознание хранит в памяти те смутные далёкие времена, когда древние предки сырели, голодали и мёрзли в буйную непогоду и, вдруг — Огонь! Пылающий жар костра. Сидя вокруг него, тесно прижавшись, друг к другу, перволюди испытывали необъяснимые чувства животного наслаждения. Только через любовь мне дано постичь…
Я всё понял. Даже неважно подошла ли моя шахматная партия жизни к концу или нет. Я понял главное. Счастье — это любовь. И в этом смысл. Жизнь должна быть поиском и обретением божественной, возвышенной Любви и Бога! Любовь, счастье, молитва…
Тогда молитва — это исполнение самых сокровенных, глубоких и дорогих желаний. Тогда молитва — это волшебство.
Сбылась моя давняя мечта. Я, как в детстве, стал жить в сказочном волшебном всегда новом и свежем мире. Я снова засыпаю с предвосхищением: «что-то будет завтра?!»
И почему бы со всем этим не по пути сновидений? Ведь сны — это мы сами, наша жизнь. Если идти по пути через любовь и с любовью, то это счастливая жизнь и счастливые сны. Счастливые сны и счастье в жизни — верно обратное.
Блаженство. Блаженство — это абсолютное счастье. Это совершенное равновесие. Оно непоколебимо. Оно не зависит ни от внешних обстоятельств, ни от внутренних условий. Это вечное состояние духа. Блаженство не связано ни с болезнями, ни с людьми, ни с энергиями, ни со знаками. Вечное наслаждение в Боге! Оно не прерывается даже после смерти тела. Блаженство — высшее достижение на пути любви…
Этого совсем нет у магов-толтеков. У них всё наоборот. До этого не дотянул сам дон Хуан, несмотря на то, что он преодолел седьмые врата сновидений и сгорел огнём изнутри. Он до последних дней оставался обеспокоенным видением энергии. Без развития любви нет самых высших достижений, как бы не впечатляли подобные чудеса.
Приветствую тебя путь сновидений, если ты стал путём любви!
Остаюсь с вами — ведущий счастьевед, тайнокрад и доктор всех блаженств.
Возвращение в сказку
Сказка начинается в детстве. И заканчивается она, к сожалению, тоже в детстве. Но более позднем, когда мы с ним расстаёмся и взрослеем.
«Куда уходит детство, в какие города,и где найти нам средство,чтоб вновь попасть туда…»Живу я сейчас в маленькой деревеньке, миниатюрной такой, среди русской природы. Где вольготно гуляет ветер, где смертельна гроза, и яростно на всю округу раскалывает небо гром: оно трещит как гигантский грецкий орех.
Где тишь да гладь в речушке извилистой, небольшой, узенькой, нежной и милой. Где солнышко не яркое, а родное, окатывает всех светом рассеянным — тепло!
Птички поют разные, щебечут
Лес мохнатый на горке, ласковый, зёленый, стоит себе стеной, как богатырь русский, раскинув плечи широкие. Как друг большой, надёжный, сильный — защищает.
Куда ни глянь, сердце от красоты и волшебства замирает. Взять траву луговую на полянах и по склонам леса. Ну, растёт себе и растёт. Так нет же! Она так любовно, нежно-зелено и мягко покрывает землю нашу русскую, что глаз радует — не оторваться! Ниже к речной глади по берегам обсыпным, в многослойных пластах ласточки-береговушки свои норки вырыли и снуют туда сюда. Чуешь, как земля наша пахнет?
А в небо вовсе смотрел бы часами — к нему моё устремление. Какие облака-чудовища битвы там свои ведут! Какое колдовство там творится и бои меж добром и злом происходят.
А деревенька моя знаете, как называется? Сейчас мне совсем сказочно и во рту сладко станет который раз: Рож—дест—во!
Христос родился… Золотой чудо-ребёнок! Сразу вижу грудного младенца святого: золотое сияние от него исходит, всех людей он озаряет, и которых склонились к нему, и которые будут жить после — всех других человеков, простирающих к нему руки через пространства и века. Грядёт всем помощь! И человеки сие постигают через него сразу всё: и любовь, и блаженство, и рай вечный, благоухающий.
Да… всё это же рядом, здесь и сейчас уже находится. В райской деревеньке моей — в Рождестве! Надо только пройти ещё глубже сквозь воздух, внутрь себя, ближе к сердцу, и окунуться в эту сласть благодатную, блаженную, любовную…
Я сегодня проснулся с ощущением чего-то волшебного, сказочного и любовного, как в детстве…
Достану-ка из альбома своего «Собрание блаженств» несколько событий-воспоминаний.
…Банька наша деревенская стояла на пригорке, в лесу, от деревни минут десять ходу через речушку к лесу (позже она сгорела). Мылись и топили её «по чёрному» всё больше в послеобеденное время, ближе к вечеру. Дед, бабка и я, шестилетний пацан. И вот идём мы после помывки деревенской вместе, я чуть поодаль, впереди. Бабка и дед распаренные, лица розовые, довольные, во всем чистом одетые — в горошек да цветочек. Иду и я разгоряченный. Обычно знаешь, где тело твоё кончается, а где воздух, окружающий тебя, начинается. И граница эта очень чувствительная. И я, шестилетний, уже это хорошо различал и понимал: где тело, а где не тело. И надобно сказать, что воздух деревенский, лесной и привольный, очень упоительный и даже чуть сладкий привкус имеет. А в этот вечер ранний после баньки он свою особенную силу показывал. Просто кушать его хотелось, кушать и пить, и всё больше и больше. И ведь насыщение было, как от еды! Он даже мёртвого мог бы оживить! Живительный воздух сей вместе с дыханием в каждую клеточку, в каждую пору моей детской кожи проникал, таинственно действовал и границы между мною и окружающим пространством раздвинул.
Иду, дышу, кушаю воздух. Сладко мне, радостно и чувствую — нет меня. Потерял я тело своё! И вовсе не мальчик я маленький и не передвигаюсь я ножками по земле, а плавно так лечу—перемещаюсь вдоль земли вместе с воздухом, и сам я — воздух! Но только воздух особый — радостный.
Повторялось это неоднократно и в более старшем возрасте. Бегали мы как-то с пацанами по поляне. Там же недалеко возле леса. Было мне лет десять. Помню, во что-то играли, гонялись друг за дружкой. Помню, очень интересно и весело мне было. Вечер. Тепло. Темнота только начинала сгущаться. Клочкообразный туман всё более сходился на поляну нашу. Заметил я этот туман и захотелось мне его поймать, окружиться, укутаться им. Побежал за ним. Смотришь, он рядом, а подбежишь — нет его. Всё дальше и дальше голубое облачко от тебя уплывает.