Ветры империи
Шрифт:
— О чем ты? — подозрительно осведомилась Нора.
— Столько коварства, и где — среди Львов! — Гигант покачал головой.— Бедняга Эрик — во что же ему теперь верить?
— А тебе вообще хоть что-нибудь нравится? — огрызнулась женщина. Приставив браслет к уху, она вслушалась во что-то, затем добавила: — Ладно, теперь двигайтесь вперед и без оглядки: отступать поздно.
Легкими скачками Львица устремилась по коридору дальше, и остальным поневоле пришлось ее догонять. Однако пробежка длилась недолго — до следующего поворота. Здесь Нора притормозила, осторожно заглянула за угол. И сразу на нее надвинулся сзади Горн, притискивая к камню, заслоняя бронированной рукой упругую грудь, распиравшую комбинезон. Ибо впереди, по сторонам узкого проема, стену подпирали четверо здоровенных Львов — Пещерных, если судить по мясистым лицам и длинным, массивным туловищам. У каждого затаился под рукой тяжелый многозарядный игломет, и время от времени то один, то другой пещерник бросал небрежный взгляд вдоль коридора, озирая подступы к их посту.
— Полегче, зверюга,— шепотом предупредила Нора.— Иначе разложу тебя прямо здесь.
Она вдруг надавила грудью на его ладонь, и по всему телу Горна пробежала крупная дрожь. В глазах потемнело, он едва удержался от стона. И снова что-то накатывало изнутри — бешеное, неукротимое. О Духи, только не сейчас!..
— Ты что? — с беспокойством спросила женщина.— Что, милый?
— Ничего,— выдавил Горн.— Не обращай внимания.
Она попятилась, с трудом раздвигая его окаменевшие мышцы, развернулась к нему лицом и снова прижалась всем телом, будто пыталась задавить сотрясавшую гиганта дрожь. Заворчав, тот обхватил Нору непослушными руками, погрузился лицом в пышную гриву. Застыл на секунду, потом отодвинулся. Приступ прошел — так же внезапно, как накатил.
— В следующий раз так легко не отделаешься,— пригрозил он.
— Договорились.
Нора сделала знак своим Львятам, и те беззвучно двинулись вперед, доставая из-за спин иглометы.
— Не так! — вмешался Горн.— Обойдемся без крови.
Он снова заглянул за поворот, глубоко вздохнул, изгоняя из мускулов вялость, и вдруг рванулся с места. В ушах засвистел ветер, а подпиравшие стену пещерники превратились в изваяния. Исполин налетел на них, точно вихрь, и уложил в несколько ударов. Пока добежали остальные, он уже связал всех четверых. Распрямился и наткнулся на ошеломленные взгляды Львят. Со второго раза они все-таки его оценили. Что же, какой смысл скрываться дальше?..
С опаской Эрик всунул голову в проем, затем задрал ее кверху.
— Подъемник,— сообщил он.— И тесный. Потому-то, видно, они и бродят пятерками — больше сюда просто не войдет.
— Если постараемся, втиснемся и вшестером,— возразила Нора.— Вот только оружие придется оставить здесь — иначе подъемник не стронется. Все металлическое — долой… и шлемы тоже. Эти крысы умеют беречься!
Горн покосился на крохотное оконце рядом со входом: похоже, оружие поднимали тут отдельно от людей.
А больше одной ходки врагу, кто бы он ни был, просто не позволят сделать. Что ж, действительно, обезопасились надежно. Но только не от него, Горна.
— Ну и что там, наверху? — спросил он, избавляясь от металла.
— А думаешь, я там была? — ответила Нора, снимая с себя пояс вместе со всей оснасткой.— Конечно, если б я согласилась переспать с тем же Боншем…
— Еще и этот всплыл! — усмехнулся гигант.— Интересно, что бы ты делала здесь без покровительства Тора?
— Перекусала бы многих, а кое-кого — загрызла. Не веришь?
Постучав пальцем по его скафандру, она подняла на Горна вопрошающий взгляд.
— Пластик,— объяснил он.— Впрочем, могу снять и это.
— Пока не требуется.— Нора взяла его под руку.— Ну что, поехали? А они пусть ловят нас здесь.
Горн с сомнением взглянул на ее браслет, отобранный у Монда, однако промолчал. С трудом все шестеро разместились на крохотной платформе, включили подъемник. Заскрипели древние блоки, и плита медленно поползла вверх. Мимо проплывали темные потресканные глыбы, редкие и тусклые лампы. Зажатая между двумя Стражами, Львица время от времени недовольно шевелилась, и тогда Горн ощущал все ее выпуклости даже через скафандр, однако старался тут же гасить сигналы. Ах, если бы они могли выпасть из этой гонки хотя бы на час!..
— Если хоть кто-то заглянет сейчас в шахту,— негромко заметил Эрик,— то вряд ли перепутает нас с чистильщиками.
— Что толку переживать? — откликнулась Нора.— Здесь-то от нас ничего не зависит.
Она снова поднесла к уху браслет, внезапно оживилась и прибавила громкость.
“ — Ты переусердствовал, брат,— раздался из приемника низкий голос Тора.— Твоими стараниями скоро некому станет защищать Крепость. Я требую отпустить всех немедленно!..
— Чтобы они ударили нам в спину? — с достоинством возразил Кон.— Даже и невиновные, они не простят нам обиды.
— И будут правы! — громыхнул Тор.— За оскорбления следует воздавать!
— Они враги прайда, мой Глава, ибо у них грязная кровь. И если они еще не предали нас, то лишь потому, что не успели.
— Разве тебе не хватает рабов? — угрюмо спросил Тор.— Или у тебя мало наложниц?
— О чем ты, брат?
— Ты знаешь, о чем. Или ты уже и сам путаешь своих личных врагов с врагами прайда?
— Всегда и во всем я пекусь лишь о пользе прайда!
— Похоже, прайду будет спокойней без твоей заботы!
— В конце концов, я ведь только исполняю волю Совета старейшин,— укоризненно возразил Кон.— Ты ведь знаешь, брат: сам я ничего не решаю.
— А кто будет оборонять Крепость — старейшины? — рявкнул Тор.— Если задержанные и виновны, пусть их осудят Духи — но не ты!
— Чтобы не задавили нас, нужно давить самим,— убежденно сказал Кон,— и лучше это делать с опережением. Только так можно сберечь прайд!”
— Он или дурак, или предатель,— тихонько вставила Нора,— однако пакостит за обоих.
“ — Разве ты не знаешь, что в Крепость проник чужак,— продолжал Кон,— и что твоя любимица Нора с ним в сговоре?.. И это в тот час, когда враг стоит у порога!
— Сейчас меня больше волнует, как сохранить людей,— огрызнулся Тор.— Но тебе-то на это плевать!
— У нас великая цель, Тор,— провозгласил старейшина,— и нас не страшат жертвы.
— Ну да, тебе-то чего бояться? Ведь умирать будут другие.
— Вся беда, дорогой брат, что и ты не вполне чист,— с грустью заметил Кон.— И потому тебе безразличны некоторые наши святыни. Какое дело тебе до того, что Львы уже не походят на себя, что они забывают традиции и не чтят стариков? Ты распустил молодых, Тор, позволяя им вольности в повадках и нарядах, и теперь их уже не влечет слава, не трогает судьба прайда, а хочется лишь покоя и сытости… Одумайся, возлюбленный брат наш, иначе Совету придется принять меры.