Ветвь оливы
Шрифт:
— Интересно, — пробормотал подошедший сзади Готье и бросил на меня выразительный взгляд.
— Жанна, — позвал я и, осторожно взяв ее за руку, отвел в сторону. От прикосновения она вздрогнула, будто очнувшись, и казалось с облегчением, вздохнула.
Готье отдернул ткань — она оказалась натянутой вверху на чем-то вроде струны, как обычная занавесь.
— Дверь, — буркнул он удовлетворенно.
Приблизившийся Огюст навел луч фонаря на металлическую дверь, снабженную двумя массивными поворачивающимися ключами-засовами.
— Вход в катакомбы? — спросил он дрожащим от нетерпения голосом.
— Возможно, — с сомнением пропыхтел Готье. — Пока все просто…
Он схватился за верхний ключ и попытался его повернуть. Ключ не поддался. Некоторое время он пыхтел, сражаясь с засовом, потом отступил. Попробовал нижний — с тем же результатом.
— Что-то там их держит…
— Ну-ка, — сказал Огюст, ставя фонарь на пол, и тоже шагнул к двери. Вцепился в верхний ключ обеими руками и почти повис. Метал глухо заскрежетал, постанывая, но ключ поворачиваться не желал, болтаясь лишь в пределах нескольких градусов.
— Заблокировано, — заключил Готье уверенно. — Изнутри.
— Я бы так не сделала, — усомнилась Изабелла. — Тут должен быть какой-то секрет.
Я готов был согласиться с Изабеллой. Ведь если бы кому-то понадобилось срочно убраться отсюда, он должен был открыть дверь с этой стороны. Хотя, конечно, зачем держать дверь открытой, если внутри, предположительно, никого нет и этот выход заперт как обычные входные двери в доме — кто ушел этим путем, тот ее и запер, но…
Фонарь стоял на полу с поднятой шторкой и светил в самый низ двери. И там, у самого пола со стороны петель торчал маленький кривой гвоздик. Гвоздик? В металлической двери? зачем бы это? А может, какой-то предохранитель?
Я шагнул поближе, нагнулся, подцепил крохотный загнутый стерженек пальцем и потянул. Он мягко поддался, вылез на полсантиметра наружу и застрял, за что-то зацепившись. Да нет, чепуха, скорее всего…
— Ну, можно, конечно, попробовать теперь… — начал я выпрямившись, но мои слова заглушил скрежет. Я отскочил и попробовал вытолкнуть Жанну и Изабеллу из ризницы. Черт его знает, что за механизм я запустил, возможно, ловушку, возможно, бомбу…
— Ух ты! — воскликнул Готье — похоже, не слишком испуганно. Я обернулся. Оба ключа с глухим лязгом сами собой выскочили из пазов. Изабелла засмеялась и азартно хлопнула в ладоши. Я шумно выдохнул. Огюст поднял фонарь.
Готье с любопытством ткнул дверь пальцем. Она слегка приоткрылась.
— Молодец, Шерлок, — одобрил он, как обычно, анахронично. — Что ты сделал?
— Нажал на первую попавшуюся кнопку. Хорошо, что это было не какое-нибудь самоуничтожение…
— Благородный метод тыка, всегда работает! — Готье усмехнулся и распахнул дверь пошире, и на нас повеяло подземельем. Жанна тихо ахнула. Ее колотило.
— Там опасно? — тихо спросил я.
— Нет… Не знаю… Но я не могу…
Я осторожно вывел ее обратно в святилище.
— Нашли? — спросил отец, с которым мы столкнулись на пороге.
— Похоже, что да…
Он посмотрел на Жанну и кивнул.
— Если это то, что мы думаем, лучше ей туда не заглядывать. Не самое здоровое место для девушек. Диана? Будет лучше, если ты пока побудешь тут с ней.
— Мы будем меняться, — заверил я Диану, и вместо того чтобы протестовать, она улыбнулась. Обняв Жанну за плечи, она повела ее к скамьям. А где-то впереди Готье, не сдержавшись, издал хоть и полусдавленный, но громкий воинственный клич.
— Проводка! Глазам своим не верю!..
Уже спустившись на несколько ступеней по узкой лестнице, ведущей от двери, Готье перевел луч фонаря на потолок.
— Я сплю иль брежу? — вопросил он, и в его голосе прозвучало веселье, смешанное с ужасом.
Под потолком тянулась связка изолированных проводов. На самом потолке, но не сначала, а где-то с середины лестницы, через равные, довольно большие промежутки, были укреплены маленькие матовые стеклянные трубки. Электричество? В шестнадцатом веке? В этом точно было что-то жуткое. Нечто от чистейшего святотатства. Забавно… для меня еще что-то значит это слово?
— Раз есть лампочки, должен быть и выключатель, — рассудила Изабелла, и пошарив по стене сразу за дверью, нашла небольшую выемку, в которой прятался маленький рычажок. Спуск и коридор внизу, круглый, будто прорытый гигантским червем, залил бледный, мертвенный электрический свет.
— Уф… — Готье встряхнулся и, подавив дрожь в голосе, поцокал языком, опустив шторку фонаря: — Как все запущено…
— Судя по всему, раньше вы с таким не сталкивались, — я поглядел на Рауля, который в электрическом свете не походил сам на себя. Давно не видел его таким растерянным, если только это не был оптический эффект от необычного освещения.
Он покачал головой.
— Нет… с таким мы пока не сталкивались.
— Но ожидали, что столкнетесь. И угадали. С первого раза. Как вам удалось?
— К нам поступили донесения, что в этом доме кто-то появляется и бывает, здесь загорается свет и раздаются песнопения, но никто не входит и не выходит через обычные двери. Мы наблюдали за этим домом, и когда в нем кто-то появлялся, и когда никого не было. Это и навело на мысль, что тут точно есть ходы.
— А во всех прочих домах — таких дверей не было?
— Может и было…
— Что значит, может? Вы же их осматривали, когда «разоряли гнезда».
— На виду не было, но это не значит, что мы обшаривали все как следует. Кроме того, мы были не одни. Когда кругом топчется целый отряд, многое отвлекает внимание… А кое-кому просто не хочется сразу показывать все.
Оказавшись в тоннеле мы перестали отвлекаться, здесь тоже было чисто, как и в святилище, хотя и попахивало каменной пылью.
— Пройдем немного вперед, — нетерпеливо сказала Изабелла. — Посмотрим, какие там сюрпризы.