Ветвь оливы
Шрифт:
— Ну и банда… — посмеиваясь проговорил Фонтаж, выразительно оглядевшись, когда я присоединился к застывшему неподалеку отряду. — Но пожалуй, мне нравится это безумие!
— Пожалуй, мне тоже. Ну, с богом! Что будет, то будет!
Пока еще не окончательно рассвело, мы несколько раз сменили дорогу, на всякий случай, хотя все, что нам могло помочь и помогало — это везение. Никакого преследования не было в помине. И в утреннем тумане, пробираясь окольными тропами с очень разношерстной компанией, в которой толком не о чем было друг с другом говорить, оставалось лишь напевать под нос песенку о последней крысе в легендарном городе Гамельне — навеянной недавней беседой о вере и безверии, а не тем, что мы все же куда-то упорно двигались. В конце концов, когда-то кем-то давным-давно было сказано: «движенья нет». Всё — смотря в каком смысле!..
Пока я не знаю, под чью я дудку пляшу. Но пусть Крысолов уходит, сам по себе, Он, верно, хорош и чудесен, я верю судьбе, Я верю обоим — и никуда не ухожу. Пусть где-то моря и ручьи текут молоком, Пусть где-то как мед сладки и мягки берега, И сахарной пудрой лежат на вершинах снега, А с неба шампанское льется искристым дождем, Возможно, но чем заслужили мы сказочный рай? Хотя — ну конечно — мы созданы все для него! Он ждет нас, обещанный, норы нам бросить не жаль, Быть может, не жаль нам и вовсе совсем ничего. Но если нет смысла во всем, что мы бросили здесь, Какая забота, в какие нам игры играть? Какая забота, в какие нам волны нырять? В каких это реках водилась молочная взвесь? А кто доиграет вот эту простую игру? Кто будет с вершины собора смотреть на закат? И может, увидит внизу распахнувшийся ад, Сквозь сизую, плотную, дымную пелену?.. Пока я не знаю, под чью я дудку пляшу. Но пусть Крысолов уходит, сам по себе. Он, верно, хорош и чудесен, все верят судьбе. Я тоже, возможно — но никуда не ухожу…X. Человек человеку…
Когда две блестящих пуговки вынырнули из-под меховой опушки в первый раз, мне показалось, что у меня галлюцинации. Собачка вела себя так скромно все время, пока мы выбирались из города, что я полагал, что ее не взяли с собой. Но теперь, по пути, было даже забавно на нее отвлечься, тем более, что она уже доказала, что может не доставлять хлопот. Теперь, когда мы были уже не в Труа, дрожать перестал не только господин Шешон, дичливо поглядывавший на монументальное семейство Гастонов, но и его любимица, увлеченно созерцающая дорогу и потявкивающая иногда, для разнообразия, на шуршащих в придорожных зарослях мышей.
А вот на бедных вьючных лошадок было больно смотреть. Ткань, надежно укутывающая багаж, чтобы он не звенел, еще больше увеличивала вес, хоть и смягчала вибрацию. Путь наш изрядно затянулся, не из-за лишних членов команды, а из-за груза. А из-за первых мы только еще больше теряли в маневренности и незаметности. Хоть в чем-то отряд покрупнее был неплох — вызывал меньше желания на него напасть. Впрочем, неочевидно… Смотря какой подвернулся бы противник.
И все-таки, мы ехали уже второй день. Правда, дороги оставалось всего-ничего, но лошадки совсем понурились, и похоже, придется снова сделать остановку. Но стаскивать вьюки, а потом снова взваливать… С другой стороны, лучше было это сделать, чем рисковать еще более серьезными проблемами на самом подходе. И я начал рассеянно оглядываться — что бы могло поблизости сойти за хороший блок, а иными словами, высматривая сук покрепче, но не для повешения, когда и завидел в кустах у дороги некий характерный высверк.
Так значит, наконец, нами кто-то заинтересовался?
Дорога шла через лес и была в этом месте совершенно пустынной. Возможно, здесь всегда было удобно ловить редких путников, а может быть, кто-то ждал именно нас.
— Справа, в пятидесяти шагах, — негромко и как бы между прочим сказал я.
— Вижу, — откликнулся Фонтаж так же обманчиво рассеянно.
Мы вдвоем отодвинулись назад, аккуратно взводя курки пистолетов.
— Дюпре, Жиро, следуйте за нами. Мишель, двигайтесь вперед, но медленно, как можно медленней. — Прикрываемые отрядом, мы вчетвером с бывшим сержантом и бывшим шпионом свернули в сторону в заросли и потихоньку, полукругом, тихой рысцой, двинулись к засаде, более громкий стук копыт на дороге должен был отвлечь их внимание.
Их была примерно дюжина. И подбираясь поближе, мы отчетливо поняли, что это никакие не хранители — кругом намусорено, в воздухе повис запах вина, а сами «затаившиеся» обменивались шуточками со специфическим юморком. Когда мы оказались у них за спиной, я громко поприветствовал:
— Добрый день, господа! — Они всполошенно обернулись, пытаясь развернуть свое оружие, все больше длинноствольное, но завидев наши пистолеты, усомнились в правильности этих действий, а продолжая оглядываться на дорогу и по сторонам, видимо, усомнились и в том, сколько нас вообще, и не гораздо ли больше чем кажется. — Вы неудачно выбрали дичь.
— Да ну? — заинтересовался один из разбойников, в рваной шляпе. — А в тюках-то что? — он хитро подмигнул, видно, приняв нас не за истинных владельцев, а только за охранников каравана. — Может, поделим по-братски?
— Не пойдет, — сказал я серьезно. — Да и делить это не стоит. Там трупы, — пошутил я зловеще, чуть наклонившись в седле.
У моего собеседника отвалилась челюсть.
— Да ну, врешь!.. Вон, тяжесть какая. Да и этого хмыреныша мы знаем! — он кивнул на дорогу. — Он богач!
— Верно, — вздохнул я. — А вот его вы знаете? — я кивнул на Дюпре.
— Сержант!.. — взвизгнул кто-то. Вся компания тут же зашевелилась, вскакивая, ни на что уже не обращая внимания. Готовая то ли бежать, то ли отбиваться до последней капли крови. Такой бурной реакции я не ожидал, но она сильно меня позабавила.
— Так что бросайте оружие и вон отсюда! — подстегнул я панику. — Вам повезло, что мы не на вас охотимся и шума нам не надо! Проваливайте!.. Живо!
Не успев ничегошеньки сообразить, компания послушно побросала оружие и россыпью кинулась куда-то, пригибаясь, через подлесок. Фонтаж хрюкнул, с трудом сдерживаясь, потом почти упал на шею лошади, продолжая издавать совершенно невозможные веселые звуки.
— Какого черта, Поль!.. — прохрипел он едва слышно. — Что за балаган?! Преуморительно! Но лучше было бы все-таки пристрелить их — не нападут на нас, нападут на кого-нибудь другого.
— Тут уж как карта ляжет. — В конце концов, и реакция на Дюпре была совершенной случайностью. — Но им повезло — нам и правда не нужен шум. И они, слава богу, не хранители.
— А почему «слава богу»?
— Потому что я все еще надеюсь, что за нами не следят. И надеюсь, что тут не такие уж опасные места и все наши добрались до места в целости и сохранности.
— Их же целый отряд, в отличие от нас!
— Еще заметней и еще опасней, если у кого-то была цель их остановить. А еще эти чудаки порадовали меня тем, что в округе, похоже, осталось еще много нормальных людей. Не хотелось бы застать дома одних… — я с особой остротой ощутил за плечами присутствие Жиро и Дюпре и решил, что Этьен отлично меня поймет без всяких продолжений. — Одна беда — вряд ли нам стоит останавливаться еще какое-то время.
— Точно, — вздохнул Фонтаж и мы выехали из кустов навстречу своему отряду. Жиро и Дюпре немного задержались, подбирая кое-какое брошенное оружие.