Вид из окна
Шрифт:
— У нас есть одно преимущество, Джордж.
— ?
— Русские всегда побеждают, но не умеют пользоваться своими победами.
— Пожалуй, — кинув взгляд в русскую историю, согласился Истмен. — Надо собираться и уматывать. Я бы не хотел сейчас встретиться с моим лучшим другом Хромовым, думаю, он сейчас меня не поймёт. Может, позже. Если его всё-таки не придётся убрать. Тем более — он никогда не был и не мог бы стать джентльменом. Да, надо уезжать. Если этот поэтишко о чём-то догадывается, то ничего хорошего это нам не сулит.
— Когда в тебе просыпается твой холодный расчет, помогающий тебе зарабатывать миллионы, я тоже чувствую вдохновение, Джордж, — сердечно поделился Уайт. — Хотя иногда даже мне становится страшно, вдруг тебе придёт в голову, что и я лишний?
— Ну, Колин, в этом случае, с твоими навыками ты меня опередишь, — улыбнулся Истмен. — Лучше думай, как нам не проиграть партию вчистую.
— Думаю, я ещё оставлю им сюрприз.
— Только не промахнись, как в аэропорту…
— Джордж, ты же знаешь, я давно сам не делал грязной работы… Так, развлёкся… В конце концов, это всё равно доставило тебе удовольствие. Ну и вторичные цели были достигнуты: ты увидел — с кем и как она приехала в Москву. То есть — моя наблюдательность оказалась точнее, чем мой выстрел.
— Я иногда думаю, Колин, что когда в «ми шесть» не ценят таких людей, как ты, они буквально бреют топором свои яйца на плахе.
— Ну и аллегории у тебя! Хотя — спасибо. Но, уверяю, такие, как я, бродят вокруг конторы стаями, готовые сожрать друг друга ещё до того, как они сожрут врагов британской короны.
— Ты никогда не говорил мне об этом? — удивился Истмен.
— Если бы я говорил всё, что я знаю, сколько бы я стоил?
Собрались быстро. Из гостиницы юркнули в салон неприметного такси, и на скрипучей «пятёрке» ринулись в аэропорт.
Перед тем как скользнуть в випзал, Уайт ринулся к телефону. Истмен приостановился, вслушиваясь, как он коверкает голос и речевую манеру. С другой стороны провода слышали простоватого русского старичка с немного хриплым голосом:
— … Да, да, он не просто странный, он подозрительный. Поселился у нашего соседа, чего-то на чердаке прячет. Да откуда мне знать, вы проверьте, я же вам сигнал делаю, а вдруг террорист?! У вас же «вихрь-антитеррор», значит, вихрь должен быть… Я — кто? А зачем? Мало ли что? У вас же телефон доверия? Или недоверия? Ну… Я и говорю… Доверять надо бдительным гражданам! Проверить-то чего стоит? Он, может, просто не в себе, а может и чего! Да, на чердак несколько раз лазил. Не, я не проверял. Боюсь, конечно. А вдруг он заминировал! Полезешь, а там — Аллах акбар! И всему дому — акбар! Кто ж его знает? Да уж, вы проверьте… Если что, я сразу ещё позвоню, но вы сильно-то не тяните… До свидания! Ага… До свидания…
5
После рассказа Павла Хромов погрузился в угрюмую задумчивость. Никто ему не мешал. Единственное, что он делал, машинально крутил в руках бокал, из которого несколько минут назад выпил коньяк. Пашка с тоской смотрел на початую бутылку, но боялся нарушить возникшую тишину, Егорыч смотрел в стол, Словцов на Юрия Максимовича. Прошло несколько минут, когда Хромов не своим, глухим, сдавленным голосом спросил:
— За что он в меня стрелял?
— За Веру, — тут же включился Павел.
— За Веру… Правоверный, блин, — ругнулся Хромов.
— Выходит, — продолжил Словцов, — и мне по заслугам досталось. Но, полагаю, это не последняя моя пуля.
— С тобой мы квиты, поэт, по одной пуле имеем. Я сейчас умную мысль скажу, ты не удивляйся. Я не только бабло считать умею и конкурентов устранять… — Хромов внимательно посмотрел на Павла. — Вся твоя история невероятна, но, чем более невероятна, тем больше похожа на правду. Я на его могиле поклялся отомстить его убийцам. Вера меня и в этом опередила. А, выходит, мы с ней оба… Мимо кассы. — Он снова замолчал, оценивая собственное внутреннее состояние, и определив, сделал вывод: — Так хреново, что даже выпить не хочется…
— А я бы вот… — начал, было, Паша, и Егорыч понимающе плеснул ему в рюмку.
— Только не усердствуй, а то вместо пророчеств будешь галлюны рассказывать, — предупредил геолог.
— Мы с ним жили в одном дворе, — продолжил Хромов, — и я помогал ему драться за его имя.
— За имя? — переспросил Егорыч.
— Ну да, он терпеть не мог, когда его называли Жориком, и требовал, чтобы звали Георгием. Тех, кто не соглашался или подтрунивал над ним — мы били. А я в душе всё равно его Жориком считал. Жорик — он и на Арбате и в Африке Жорик. Но он из себя сделал-таки Георгия Михайловича. Пути-дорожки разошлись, когда он поступил в МГИМО, а я еле отмазался от первой ходки, пришлось вместо зоны выбирать казарму. Снова столкнулись, когда начался передел-беспредел собственности. Кто успел — тот и съел. В одной упряжке — столько лет… Михал Иванович — идеальная крыша… Ну и братва своя не лыком шита… Я ему столько раз задницу прикрывал!.. Может, он не русский? Еврей какой? Что в нём русского, раз он так поступил?
— Отец у него нормальный русский генерал был, — вставил Словцов.
— Да уж… Михал Иваныч… На таких империи держатся… Ты мне вот что скажи, Павел, ты же мне не просто так эсэмэски слал? У тебя план какой-то есть?
— Пока только отдельные мысли. Да и, боюсь, как бы не опередили меня. Самое главное, чего, в этом случае, желает Вера. Вот этого, после всего, что произошло, я не знаю.
— Нет, у меня в башке не укладывается! — то и дело заводился Хромов. — Уж если с чего начинать — у него наследник по Москве без родителей болтается! На это ему наплевать! А ты, Павел, если подумать, два раза ему рога наставил!
— Покойникам, — напомнил Словцов, — рога не наставляют. К тому же второй раз, я полагаю, был инсценирован самим господином… как его там?
— Мыльная опера, — вставил Егорыч.
Паша тем временем снова потянулся к бутылке и, обрадовавшись, что никто не обратил на это внимания, быстренько наполнил рюмку и выпил. Выждав немного, тут же повторил операцию.
— Паша, это не эликсир жизни, — попытался урезонить его Егорыч.
— Зато великолепное обезболивающее, — парировал Паша. — Не переживайте, я не буйный, могу только уснуть.
— Да, — согласился Словцов, — надо выспаться. В любом случае, утро вечера мудренее.
— А я бы щас его поискал, — не унимался Хромов.
— А он сидит и ждёт? Да и под каким именем его искать? — высказал сомнение Словцов. — А, главное, для чего?
— Репу ему развалить! По-дружески, от всей души! В конце концов и из конца в конец, в этом городе не так много иностранцев. Гостиницы прошерстить…
— Не факт, что администраторы с улыбкой предоставят нужную информацию. Напоминаю, в этом городе милиция и сервис взяток не берут, — сообщил Егорыч.