Вилла «Аркадия»
Шрифт:
«Я люблю тебя, – беззвучно призналась она ему. – Я буду любить только тебя». И глаза ее наполнились слезами.
Он зашевелился, просыпаясь. В первую секунду ошалело на нее посмотрел, ничего не понимая, а затем, сразу все вспомнив, заулыбался.
– Привет.
– И тебе тоже привет. – Он присмотрелся внимательнее. – Ты что, плачешь?
Лотти с улыбкой покачала головой.
– Иди сюда. – Он притянул ее к себе, покрыл шею поцелуями. Она вся отдалась на волю чувств, сердце в груди так и подпрыгивало. – О, Лотти…
Она приложила палец к его губам, заставив умолкнуть. Посмотрела ему в глаза, словно стараясь поглотить его одним взглядом. Слова были не нужны: ей хотелось впитать все его существо до последней капельки. Немного погодя он опустил голову на ее плечо. Они молча лежали, слушая далекие раскаты грома и завывания ветра.
– Идет дождь.
– Он идет уже целую вечность.
– Я заснул?
– Ничего, еще рано.
Он помолчал.
– Прости.
– За что? – Она провела пальцем по его лицу и почувствовала, как он заиграл желваками.
– Ты же болела. А я на тебя набросился.
Она невольно захихикала:
– Ничего страшного не случилось.
– С тобой все в порядке?.. Я не сделал тебе хуже?
Она закрыла глаза:
– О нет.
– А как же твоя болезнь? Жар вроде бы отступил.
– Я чувствую себя прекрасно. – Она повернулась к нему лицом. – Нет, правда, мне гораздо лучше.
Он засмеялся:
– Так это тебе и нужно было. И простуда здесь ни при чем.
– Чудесное лечение.
– У меня кровь в жилах поет. Как ты думаешь, не рассказать ли нам доктору Холдену?
Лотти расхохоталась. Она долго сдерживалась, но теперь смех вырвался наружу.
– Думаю, у доктора Холдена найдется собственная версия этого излечения.
Гай удивленно вскинул брови:
– В самом деле? У доктора Холдена, идеального мужа?
Лотти кивнула.
– Ты серьезно? – Гай бросил взгляд в окно. – Надо же. Бедная миссис Холден.
Имя, произнесенное вслух, заставило обоих помолчать. Лотти наконец передвинула руку, чувствуя, как по ней забегали мурашки. Гай поудобнее положил голову, и они уставились в потолок.
– Что будем делать, Лотти?
Этот вопрос заслонил собою все. И только у Гая был ответ.
– Мы же не можем вернуться к прежнему, правда? – Он искал у нее поддержки.
– Я не могу. И думать нечего.
Он приподнялся на локте, потер глаза. Волосы его растрепались.
– Да-а… Однако и натворили мы дел.
Лотти прикусила губу.
– Мне все-таки придется сказать ей. Рано или поздно. Лучше рано.
Лотти выдохнула. Ей нужно было услышать эти слова. И чтобы он произнес их сам, без подсказки. Потом она подумала о значении того, что он сказал, и внутри у нее все сжалось.
– Будет что-то ужасное. – Она вздрогнула и села. – Непоправимое. Мне тоже придется уехать.
– Что?
– Я же не могу теперь остаться. Да и Селия больше не захочет меня видеть.
– Наверное, ты права. Куда же ты пойдешь?
Она взглянула на него:
– Не знаю. Пока не думала.
– Придется тебе поехать со мной. Мы вернемся к родителям.
– Они меня возненавидят.
– Ничего подобного. Они к тебе быстро привыкнут и тогда полюбят.
– Я даже не знаю, где они живут. Я даже не знаю, где ты живешь. Я так мало знаю о тебе.
– Мы знаем достаточно. – Он взял ее лицо в ладони. – Дорогая, дорогая Лотти. Нет ничего такого, что мне нужно о тебе знать. Я знаю одно: ты была создана для меня. Мы подходим друг другу – разве нет? Как перчатки.
К глазам Лотти снова подступили слезы. Она потупилась, боясь взглянуть на него от нахлынувших чувств.
– Ты в порядке?
Она снова кивнула.
– Нужен носовой платок?
– Вообще-то, я хочу пить. Миссис Холден приготовила кувшин лимонада. Пойду вниз, принесу. – Она опустила ноги с кровати, потянулась за ночной рубашкой.
– Оставайся здесь. Я сам принесу. – Он зашлепал по комнате, собирая одежду. Лотти любовалась им, когда он передвигался по комнате без всякого стеснения, и удивлялась, какой он красивый, как играют его мускулы под кожей. – Не шевелись, – велел он и, надев рубашку через голову, ушел.
Лотти лежала, вдыхая аромат моря, оставшийся после него на ее влажной рубашке, и прислушивалась, как внизу он открывает холодильник, звенит стаканами и кубиками льда. Сколько раз будешь прислушиваться к передвижениям своего любимого, прежде чем привыкнешь? Прежде чем у тебя перестанет сжиматься горло и замирать сердце?
Она слушала, как он поднимается по лестнице, а затем затихает перед дверью, готовясь открыть ее бедром.
– Я вернулся, – с улыбкой сообщил он. – Знаешь, я только что представил, как бы делал это для тебя на берегу Карибского моря. Мы там просто выжимаем свежий сок. Прямо из…
И застыл, поскольку оба услышали, что в замке входной двери поворачивается ключ.
Они в ужасе переглянулись, а затем Гай, как подстегнутый, кинулся к своим туфлям, быстро сунул в них ноги и рассовал носки по карманам. Лотти, пораженная, только и смогла, что натянуть на себя одеяло.
– Привет! Лотс?
Дверь закрылась, с лестницы донеслись шаги, причем сразу двух человек.
Гай, покраснев, потянулся к подносу.
– Ты в пристойном виде? – раздался насмешливый голос Селии.
– Селия? – прохрипела она.
– Я привела к тебе гос… – Улыбка исчезла с ее лица, когда она открыла дверь и ошеломленно уставилась на них. – А ты что здесь делаешь?
О боже! За ее спиной стоял Джо. Лотти увидела его голову, которая тут же смущенно опустилась.
Гай сунул поднос в руки Селии: