Вилла Рубейн. Остров фарисеев
Шрифт:
Три дня спустя Гарц сидел у окна в своей мастерской. Сегодня он впервые почувствовал, что может работать, и теперь, устаю, сидел в полумраке и смотрел, как медленно удлиняется тень от стропил. Жужжал одинокий комарик, сонно чирикали два воробья, обитавшие под крышей. Под окном проносились ласточки, чуть не задевая синеватыми крыльями спокойную воду. Кругом царила тишина. Гарц уснул.
Он проснулся от смутного ощущения, что рядом кто-то стоит. При тусклом свете многочисленных звезд все в комнате имело неясные очертания. Гарц зажег фонарь. Пламя метнулось,
— Кто здесь?
В ответ послышался шелест. Он внимательно осмотрелся, пошел к двери и отдернул занавес. Закутанная в плащ женская фигура отпрянула к стене. Женщина закрыла лицо руками, только они и были видны из-под плаща.
— Кристиан?
Она пробежала мимо него в комнату, и когда он поставил фонарь, она уже стояла у окна. Кристиан быстро повернулась к нему.
— Увезите меня отсюда! Разрешите мне ехать с вами!
— И вы действительно этого хотите?
— Вы говорили, что никогда не расстанетесь со мной!
— Но вы понимаете, что вы делаете? Она кивнула головой.
— Нет, вы не представляете себе, что это значит. Вам придется терпеть такие лишения, какие вам и не снились… голод, например! Подумайте, даже голод! И родные не простят вам… Вы потеряете все.
Она покачала головой.
— Я должна решить… раз и навсегда. Без вас я не могу! Мне было бы страшно!
— Но, милая, как же вы поедете со мной? Здесь мы не можем пожениться.
— Моя жизнь принадлежит вам.
— Я вас недостоин, — сказал Гарц. — Жизнь, которую вы избираете, может оказаться беспросветной, как это! — Он указал на темное окно.
Тишину нарушили чьи-то шаги. На дорожке внизу был виден человек. Он остановился, по-видимому, раздумывая, и исчез. Потом они услышали, как кто-то ощупью искал дверь, открыл ее со скрипом и стал неуверенно подниматься по лестнице.
Гарц схватил Кристиан за руку.
— Скорей! — прошептал он. — Спрячьтесь за холст!
Кристиан дрожала. Она надвинула на лицо капюшон.
Уже было слышно тяжелое дыхание и бормотание гостя.
— Сейчас он войдет! Быстрей! Прячьтесь!
Кристиан покачала головой.
С замиранием сердца Гарц поцеловал ее и пошел к двери. Занавес отдернулся.
XIV
Это был герр Пауль. Тяжело дыша, он стоял на пороге, держа в одной руке сигару, а в другой шляпу.
— Извините! — оказал он хриплым голосом. — Лестница у вас крутая и темная! Mais enfin! nous voila! [29] Я взял на себя смелость зайти и поговорить с вами.
Взгляд его упал на закутанную в плащ фигуру, стоявшую в тени.
29
Но наконец мы здесь! (франц.).
— Простите! Тысяча извинений! Я не знал! Прошу прощения за бесцеремонность! Могу ли я полагать, что теперь вы откажетесь от своих
Он поклонился и повернулся, чтобы уйти. Кристиан сделала шаг вперед и сдернула с головы капюшон.
— Это я!
Герр Пауль сделал пируэт.
— Господи! — залепетал он, роняя сигару и шляпу. — Господи!
Фонарь вдруг вспыхнул и осветил его багровые трясущиеся щеки.
— Ты пришла сюда, ночью! Ты, дочь моей жены! Тупой взгляд его глаз блуждал по комнате.
— Берегитесь! — крикнул Гарц. — Если вы окажете о ней хоть одно дурное слово…
Они смотрели друг другу прямо в глаза. Фонарь внезапно замигал и погас. Кристиан снова запахнулась в плащ. Молчание нарушил герр Пауль, к нему уже вернулось самообладание.
— Ага! — сказал он. — Темнота! Tant mieux! [30] Как раз то, что нужно для нашего разговора. Раз мы не уважаем друг друга, то чем меньше нам будет видно, тем лучше.
30
Тем лучше! (франц.).
— Вот именно, — подтвердил Гарц.
Кристиан подошла поближе. В темноте можно было рассмотреть ее бледное лицо и большие блестящие глаза.
Герр Пауль махнул рукой; жест был выразительный, уничтожающий.
— Разговор, полагаю, будет мужской, — сказал он, обращаясь к Гарцу. Перейдем к делу. Будем считать, что вы все-таки намерены жениться. Вы, наверно, знаете, что мисс Деворелл сможет распоряжаться своими деньгами только после моей смерти?
— Да.
— А я сравнительно молод! У вас есть деньги?
— Нет.
— В таком случае вы, очевидно, собираетесь питаться воздухом?
— Нет, работать. Живут же люди…
— И голодают! Вы готовы поселить мисс Деворелл, благородную девушку, привыкшую к роскоши, в лачуге вроде… этой! — Герр Пауль обвел взглядом мастерскую. — В лачуге, пахнущей краской, ввести ее в среду людей «из народа», в общество богемы, быть может, даже в общество анархистов?
Гарц стиснул кулаки.
— Отвечать на ваши вопросы я больше не буду.
— В таком случае вот вам ультиматум, — сказал герр Пауль. — Послушайте, герр преступник! Если вы не оставите страну завтра к полудню, о вас будет заявлено в полицию!
Кристиан вскрикнула. Минуту в темноте было слышно только тяжелое, прерывистое дыхание двух мужчин. Вдруг Гарц крикнул:
— Вы трус, я не боюсь вас!
— Трус! — повторил герр Пауль. — Это уж поистине предел всему. Берегитесь, милейший!
Он наклонился и ощупью нашел шляпу. Кристиан уже исчезла, ее торопливые шаги отчетливо доносились с лестницы. Герр Пауль замешкался.
— Берегитесь, милейший! — сказал он хриплым голосом и стал нащупывать стену.
Криво нахлобучив шляпу, он начал медленно спускаться с лестницы.