Вино фей
Шрифт:
...Наутро Черити, едва проснувшись, с особой отчётливостью вспомнила тихие слова миссис Кассандры Стэнбридж. Да, надо поговорить именно с ней. И с пастором, подумала она. При этом утро добавило ей трезвомыслия и смирения, и события вчерашнего вечера предстали перед ней совсем в ином свете, куда более прозаичном и обыденном. Оказанное ей предпочтение уже вовсе не казалось таковым. Безусловно, леди Рэнделл, которая, как и все в округе, наверняка была в курсе местных сплетен и новостей, предупредила своего племянника о том, что две самые красивые девицы - мисс Вирджиния Хейвуд и мисс Сесили Кассиди -
Да, поняла она, именно так всё и было.
Тут к ней зашла леди Дороти. Странно, но глаза её сегодня лучились добротой. Она напомнила племяннице, что после двух им нужно ждать визита Клэверингов и осторожно спросила, о чем она говорила вчера с милордом Клэверингом?
– Что ты рассказала ему о нашей семье? Энтони мне сказал, что ты с ним уже была знакома?
Как ни странно, в голове Черити гораздо чётче отпечатались все робберы вчерашней игры -- до последней взятки, нежели разговоры с графом, но она уверенно покачала головой.
– Нет, знакомы мы не были, просто я его видела у миссис Флинн незадолго до отъезда из Бата - он привёз письмо кузена Селентайна. Когда я услышала, что к леди Рэнделл приехали некие Клэверинги, я не знала, что это именно они, и только в воскресение на службе поняла, что это те же самые люди. Но я очень удивилась, что мистер Клэверинг вчера узнал меня, ведь он с сестрой пробыл в доме тётушки Марджери не больше пяти минут.
– И он интересовался нашей семьёй?
– жадно спросила леди Дороти.
Черити нахмурилась, пытаясь вспомнить.
– Мне кажется, он много слышал о нас от кузена Селентайна, по крайней мере, тот говорил ему, что у него две кузины, и милорд спрашивал меня о мисс Хейвуд, и...
– Он спрашивал о Вирджинии?
– переспросила леди Хейвуд
Черити кивнула: она помнила, как указывала его сиятельству на кузину, и как тот обернулся на неё.
– Да, но он не мог подойти ни к ней, ни к мисс Сесили.
– Почему?
– Но... как же?
– Черити растерялась.
– Леди Рэнделл ведь сказала ему о том, что Вирджиния помолвлена. Это не держалось в секрете, и все знали об этом. И что Сесили должна выйти замуж за моего кузена Винсента - про это тоже говорили. Даже слуги болтали, и Энтони говорил.
– Хорошо, - лицо леди Дороти просветлело, - пора завтракать. Их сегодняшний визит не продлится больше четверти часа, ты должна быть любезна с мистером Клэверингом - вчера он очень отличил тебя.
– Ну, он же видел, что лучших разобрали, - улыбнулась Черити и, заметив улыбку леди Дороти, поняла, что мир с тётушкой восстановлен.
– А я не могла бы после завтрака прогуляться?
– Конечно, малышка, но около двух будь дома.
Позавтракав, Черити собралась к пастору, но едва вышла из дома, её окликнула Лиззи.
– Мисс, говорят, вчера милорд танцевал только с вами, а на этих гордячек мисс Джин и мисс Сесили даже и не глянул?
– глаза Лиззи горели мстительным и торжествующим блеском: она не любила капризы мисс Хейвуд, да
– Да нет, же, Лиззи, он же знал, что одна просватана, и другая скоро будет помолвлена.
– Подумаешь, кого это останавливало?
Черити развела руками, кивнула Лиззи, и пошла к Стэнбриджам, по дороге размышляя, сколько времени идёт письмо до Бата и как быстро ей ответит мисс Стивенс.
Черити миновала Фортесонхилл, на этот раз едва удостоив его взглядом, спустилась в ложбину и вдруг замерла. В синем весеннем небе за кустами шиповника и тёрна парил воздушный змей. Черити запрокинула голову и с замиранием сердца следила его полёт. Для неё змей был подлинно "причастен жизни".
Это было одно из немногих воспоминаний об отце. Он словно чувствовала, будто её кто-то тянет за локоть, ощущала дрожь и волнение -- когда разматывала верёвку своего змея, и он поднимался вверх и парил среди облаков, а груз детских страхов и надежд - взлетал вместе с ним. Змей и сейчас оставался частью её лучших воспоминаний, казался ей "весёлым детищем стихий", товарищем детских игр, близнецом самых ранних радостей.
Она, миновав кусты на склоне, была немало удивлена: змея запускал его сиятельство милорд Клэверинг. Он был в одной рубашке, без сюртука, штаны для верховой езды, заправленные в высокие сапоги, были основательно перепачканы, но лицо его горело одушевлением. Он сидел на траве и, напрягая руки, заставлял змея трепетать на ветру.
– О, мисс Вишенка, - Клэверинг издали заметил её.
– Вам тоже по душе эта забава?
– Он поднялся с травы и спустил змея ближе к земле, укоротив верёвку.
– Да, но я не ожидала, что она нравится вам, милорд.
– Это почему?
– риторически возразил он, явно не ожидая ответа.
– В юности мы стремимся повзрослеть, а в зрелости жаждем подобрать игрушки, радовавшие нас в беспечном детстве.
– Он осторожно сворачивал змея, опуская его всё ниже.
– В детстве мать водила меня в сад в Лондонском предместье. Хожу ли я туда теперь? Нет, сад заброшен, но я открываю шкатулку памяти, и накатывает воспоминание, словно покрытое сахарной пудрой и украшенное праздничной мишурой. Клумбы шпорника, оправленные в золото ноготки, вокруг которых жужжат пчелы, посыпанные гравием дорожки, продавец сладостей, -- мне кажется, будто я и сейчас гляжу на них сияющим взором. Все цветы, что я видел потом, кажутся мне повторением того сада, побегами и черенками, украденными с клумбы памяти.
Тут он прервал себя.
– Но я заболтался. А куда это вы собрались в такую рань, мисс Фейри?
– Миссис Кассандра Стэнбридж вчера пригласила меня зайти.
– Миссис Кассандра Стэнбридж? Это такая высокая леди с глазами сивиллы? Жена пастора? Я ещё не всех тут запомнил. Вы помните моё предостережение насчёт её сына?
– Да, но мне хотелось бы знать, на чём оно основано?
– поинтересовалась Черити.
– На услышанном мною разговоре. Ваш кузен, какой-то пучеглазый господин и мистер Стэнбридж обсуждали вас, и мистер Стэнбридж счёл вас лёгкой добычей, а ваш кузен отнюдь не противоречил ему. Я вспомнил рассказ Селентайна и понял, что вступиться за вас некому. Мне не хотелось бы, сестра моего друга Флинна попала в беду.