Вино фей
Шрифт:
– Родной нет, но я живу в семье Хейвудов, леди Дороти - тоже моя тётя, а её дочь Вирджиния - кузина мистера Флинна и моя. Вон она, стоит у дивана возле стены.
Черити показала глазами на Вирджинию и вздрогнула: та смотрела на неё, точно с портрета, с пугающей неприязнью, почти ненавистью. Клэверинг тоже обернулся, и Черити показалось, что Вирджиния словно поперхнулась его стеклянным взглядом. Она резко подалась назад, точно ей в лицо ударил порыв ветра, и попыталась улыбнуться, исказив лицо странной гримасой. Злости редко удаётся прикинуться любезностью.
Клэверинг снова повернулся к Черити.
– Ваш дядюшка вчера сказал, что его племянница хорошо играет в вист, бридж и покер. Это он про вас?
Черити вспомнила вчерашний разговор дяди за ужином и с досадой кивнула. Больше всего её огорчали ревность Вирджинии, гнев леди Дороти и явное внимание всех присутствующих: танцевали не больше пяти пар, все остальные смотрели на танцующих. И выражение их лиц совсем не порадовало Черити. Особенно странно выглядел мистер Крайтон, смотревший на неё, как кот на сало.
– А кто этот молодой джентльмен, - спросил тем временем граф, - который пригласил вас на первые танцы?
– Это мистер Стэнбридж, он сын нашего пастора.
– А кто те молодые люди, что стоят сейчас с ним рядом?
– Мой кузен Энтони Хейвуд и мистер Фредерик Крайтон.
Клэверинг странно покосился на неё, потом всё же проговорил с некоторой неохотой.
– Мистер Стэнбридж не показался мне приличным человеком.
Черити не ответила, только сжала зубы. Её взбесило замечание графа. Музыка наконец смолкла, танец кончился, но милорд Клэверинг и не подумал отпустить её. Он заставил её опереться об его руку и направился прямо к леди Рэнделл, стоявшей рядом с Хейвудами и Кассиди.
– Вот, тётушка, я поймал вам игрока в вист и бридж, - он улыбнулся.
Леди Рэнделл, и все это знали, играла великолепно, наработав практику долгими одинокими вечерами, когда играла с управляющим и камердинером покойного мужа, который, как судачили слуги, и принят-то на службу был старым графом только за мастерство в игре. Четвертой была компаньонка миледи миссис Элтон. Сейчас леди Хэрриет с лёгким удивлением посмотрела на неё, но кивнула и, опираясь на руку племянницы, пошла в малый зал.
Черити побледнела от досады. Он, что, не услышал её слова и считает её богатой наследницей? Посадить её за один стол с леди Рэнделл? На какие ставки они играют, Господи? Но Клэверинг уже шёл вслед за леди Рэнделл и сестрой, и, казалось, ни о чём, волновавшем Черити, вовсе не думал. Она замедлила шаги, принуждая и его остановиться и тихо отчеканила, что ей не по карману ставки людей с годовым доходом в четырнадцать тысяч.
– У меня всего сто фунтов в год, милорд.
Он посмотрел на неё с явной иронией.
– С таким доходом трудно пользоваться услугами лондонских портних, мисс.
– Я и не пользуюсь. Шью сама. Бога ради, милорд, вы должны понять, что мне не место за такой игрой, - глаза Черити сверкали досадой и гневом.
Но убедить его ей не удалось.
– Мы будем партнёрами, а я в состоянии поставить за вас, - усмехнулся он.
Они уже подходили к столу, и у неё не было возможности возразить. С тяжестью на сердце Черити присела возле леди Рэнделл, стараясь подавить раздражение. Она играла в паре с его сиятельством, а леди Рэнделл - с племянницей. На кон от них Клэверинг поставил по пятьдесят фунтов, и Черити ощутила, как рывками забилось сердце. Если они проиграют больше, чем поставил милорд, чем расплатится?
Роббер начался вяло. Леди Рэнделл и мисс Клэверинг объявили черви, а они с Клэверингом, списав по пятьдесят очков вниз, старались играть четыре пики и четыре черви. Затем их противники сделали игру на пиках, их останавливать не было смысла. Три раза подряд после этого они сдавали, но без дубля. А потом выиграли вторую игру без козырей. И вот тогда-то и началось настоящее сражение. Обе стороны то и дело списывали очки. Клэверинг объявлял высокие ставки и, хотя он один раз пошёл слабо, его ставка выиграла. И неоднократно он пугал Черити, перебивая ее ставки, а потом совсем необычно сыграл две пики.
– Господи, они играют "большой шлем", да ещё с дублем. Конечно, на такое нельзя было смотреть равнодушно! А у меня, признаюсь, никогда на "шлем" не хватает смелости, - услышала Черити у себя за спиной взволнованный голос миссис Стэнбридж.
Черити встречно объявила три бубны, милорд перебил на четыре без козырей, она объявила пять пик, а леди Рэнделл вдруг ни с того, ни с сего начала играть семь бубен. Конечно, им пришлось играть дубль. У миледи не было карт, чтобы заявлять такую ставку, и Черити это просчитала. Если бы противники объявили игру на червях, они остались бы без трёх взяток, а получилось, что они пошли с бубнового короля, и Черити его убила. Все это было действительно захватывающим.
Подняв глаза, Черити увидела перед собой глаза милорда Клэверинга - живые, искрящиеся смехом.
– Вы умеете рисковать, моя дорогая мисс Тэннант-Росс, - скрипучий голос леди Рэнделл слева тоже смеялся.
– Вовсе нет, - бездумно возразила Черити, потрясённая выигрышем в шестьсот фунтов.
– Если вы заявляете правильную ставку, в этом нет никакого риска. Тут нужен точный расчёт.
– По-вашему, я неправильно рассчитала?
– спросила леди Рэнделл
– Нет, в последней раздаче вы не отличили выигрышные карты от непроигрышных.
– Что-что?
– неожиданно заинтересовалась леди Рэнделл.
– Вы хотите сказать, что хорошая комбинация карт делится на непроигрышную и выигрышную? И чем же они отличаются?
– Я, наверное, неправильно выразилась, миледи, - поправилась Черити, - просто игрок чаще нацелен не на выигрыш, а на непроигрыш. Он хочет выйти без потерь.
– А вы, стало быть, всегда выбираете выигрышные комбинации?
– Вовсе нет, - удивилась Черити, - я всегда стараюсь именно не проиграть. Это просто сегодня на меня что-то нашло.