Винсент
Шрифт:
— Оливер и Мона оставят Эвелин в покое только, если узнают, что вы с Марселем приглядываете за ней, она не может жить в моей комнате, теперь она член семьи.
Фиона отложила топор, которым рубила дрова для нашего камина. Ее нельзя было недооценивать. Фиона была маленькой, но не такой слабой, как можно было бы предположить.
— Я не знаю, каким боком это касается меня!
Я стиснул зубы. Снова я нарушал правила стаи.
— За это я мог бы оградить тебя от посягательств Оливера.
Мы смотрели друг на друга, и никто ничего не говорил. Затем Фиона презрительно
— Итак, ради нее ты готов сделать это, Винс. Я так долго просила тебя, даже предложила себя. Теперь пришла эта женщина, и ты вдруг можешь защитить меня от Оливера.
Я опустил голову. Она была так чертовски права! Я был мудаком! Когда у меня была Валери, мне было слишком неудобно вмешиваться в дела Оливера, а позже я купался в жалости к себе. Мысли о том, что кому-то может быть так же плохо, как мне, даже не приходили мне в голову. Было справедливо, что Фиона хотела отвернуться от меня.
— Я сделаю это.
Я удивленно посмотрел на нее.
— Спасибо. Я знаю, что я много прошу.
Она подпрыгнула ко мне, но остановилась в шаге от меня и щелкнула зубами в мою сторону, заставив меня вздрогнуть.
— Дерьмо собачье, Винс, не думай, что я делаю это ради тебя или ради нее! Просто избавь меня от домогательств Оливера. Если ты не сможешь выполнить свою часть сделки, он может делать с твоей маленькой игрушкой, все, что ему угодно!
Фиона никогда не проявляла такой агрессии ко мне. Часть меня имела соблазн прояснить мое господство — я этого не сделал. Я знал, что на руках у Фионы были лучшие карты.
— Заметано.
Она кивнула мне, затем она взяла тяжелый топор и вогнала его в колоду, словно он был не более чем кухонный нож.
— Я бы посоветовала тебе уйти на несколько часов в лес, как долго ты не оборачивался?
Я пожал плечами.
— Некоторое время.
Фиона втянула воздух в нос.
— Твой волк вот-вот вырвется на волю, ты больше не должен его сдерживать, я пригляжу за твоей игрушкой столько, сколько нужно.
— Ее зовут Эвелин, — прорычал я.
Рот Фионы скривился в презрительной ухмылке. Она знала, что я у нее в руках.
— Эвелин, — она произнесла имя, как будто оно было жевательной резинкой, а затем нахмурилась. — Исчезни на пару часов, Винс, или ты хочешь, чтобы Эвелин увидела волка?
Я нерешительно посмотрел на дом, потом на лес. Жажда снять эту кожу и освободить другую часть себя, была почти сверхнеумолимой.
— Ты присмотришь за ней, Фиона.
Она склонила голову к плечу, наслаждаясь моим раздраем в полной мере.
— Ты мне не доверяешь, Винс?
Могу ли я доверять Фионе? Со всем тем гневом, который она имела на меня? Но что мне оставалось делать? Волк во мне брал верх и мог бы навредить Эвелин, если я его не выпущу. Не говоря ни слова, я направился в сторону леса. Волк жаждал свободы… и я должен был дать ее ему.
Эвелин
Когда дверь открылась, и в комнату вошла Фиона, я сразу же начала искать глазами Винса, но нигде не могла его найти. Мой желудок скрутило спазмом страха, что
— Винс ушел на несколько часов. Он не оборачивался слишком долго, волк начал становиться нетерпеливым.
Она остановилась в нескольких шагах и посмотрела на меня, как на предмет мебели. Я была рада, что уже не лежала в постели или не принимала душ. Пренебрежительной гримасы этой волчицы мне хватило с лихвой, да еще и следы Винса, оставшиеся на мне. Хотя Фиона не ненавидела меня, как Оливер или другая сестра, Мона, но ее презрение ощущалось слишком уж явно. Она так же, как и остальные, не хотела, чтобы я была здесь. Я демонстративно начала раскладывать некоторые из своих вещей, надеясь скрыть свою нервозность.
Должна признать, Фиона была очень красива. У нее была спортивная фигура, и ее ярко-зеленые глаза были настолько необычными и интригующими, что меня постоянно тянуло посмотреть на нее. Лицо у нее было овальное, с тонко очерчеными изгибами скул, бровей и губ. Она могла бы работать моделью в своих узких джинсах и облегающем свитере, подчеркивающих ее идеальную фигуру.
— Почему ты так пристально рассматриваешь меня?
Ее голос звучал раздражительно, и я тут же вспомнила, что волки принимают как провокацию, если вы смотрите им прямо в глаза. Я быстро отвела взгляд и открыла шкаф Винса, чтобы поместить в него свои вещи.
— Мне было интересно, зачем ты пришла.
Фиона издала раздраженное фырканье.
— Потому что я обещала Винсу позаботиться о тебе, Оливер и Мона настроены по отношению к тебе далеко не дружелюбно.
— Трудно было не увидеть или не услышать, — ответила я, думая о первом дне, когда Оливер попытался штурмовать комнату Винса. — Но почему ты помогаешь Винсу, ты же тоже не хочешь, чтобы я была здесь.
— Нет, не хочу! — призналась она. — Но теперь ты здесь, и я кое-что получаю от Винса взамен за игру в няньку, — сообщила она мне. — Пойдем со мной или ты хочешь сидеть в этой комнате всю оставшуюся жизнь, ожидая, когда Винс вздумает с тобой спариваться?
Я ярко покраснела, но, по-видимому, Фиона не хотела смутить меня своими словами, потому что на ее лице не проявилось никаких признаков забавы. Я нерешительно последовала за ней из комнаты. Я не покидала ее с момента моего приезда, к ней примыкала своя ванная комната, поэтому я не выходила, даже чтобы принять душ. Еду приносил мне Винс, и сейчас мне было странно покидать эту комнату, которая была моей единственной защитой от семьи Винса.
— Так что мы будем делать? — осторожно спросил я Фиону.
— Завтракать, — ответила она, и тут же у меня в голове возник вопрос, что ели волки на завтрак.
Надеюсь, никаких кровавых стейков или чего-то подобного. На кухне я с облегчением обнаружила, что Фиона выложила на стол тосты, варенье, кофе и хлопья. Так что все-таки не «волчий» завтрак!
Она, казалось, заметила мое облегчение.
— Ты что думаешь, что мы загоняем и заваливаем оленя, и потом все набрасываемся, раздирая его зубами?
Я пожала плечами.
— А вы заваливаете… гм… оленя?