Винсент
Шрифт:
Рука Винса взметнулась и обернулась вокруг моего запястья.
— Теперь твоя жизнь рядом со мной, Эвелин.
— Эвели-и-и-ин, — тягуче произнесла мое имя Фиона, — Делай все, что хочешь, Винс, но не вмешивай меня и Марселя.
Она начала поворачиваться и собралась уходить, но Винс позвал ее:
— Если Оливер или Мона будут угрожать Эвелин, я оставлю стаю и уйду с ней.
Фиона остановилась и повернулась к своему брату. В ее глазах было выражение, которое я не совсем поняла.
— Значит, ты отречешься от Оливера? — она снова посмотрела на меня, на этот раз с недоумением. — Ради нее?
— Да. Она — моя пара. Я не
На мгновение Фиона показалась обалдевшей, затем вернулась и сначала осмотрела Винса, а потом меня.
— Оливер не примет ее. Ты это знаешь.
— Ради нее я готов на все! Ты понимаешь это, Фиона? На самом деле на все!
У меня было ощущение, что они заключают какой-то пакт, но о чем, я не понимала. Затем внезапно Фиона кивнула.
— Мы с Марселем не причиним ей вреда, но если ты покинешь стаю, мы присоединимся к тебе.
Ответ Винса звучал окончательно.
— Не забудь, Фиона, если что-то случится с Эвелин, у меня не будет больше причин делать такой шаг.
Фиона опять недовольно посмотрела на меня.
— Мы будем наблюдать за Оливером и позаботимся о твоей игрушке.
Прежде чем я успела о чем-то спросить, Фиона развернулась и потопала прочь по сугробам, не оглядываясь ни на меня, ни на Винса. Когда она отошла достаточно далеко, я прошептала Винсу:
— Она меня ненавидит!
Он взял мою сумку и подтолкнул меня в направлении в дом.
— Это не важно, она будет защищать тебя.
— Почему?
Я не понимала эту семью. Была это такая волчья заморочка? И будет ли Винс оборачиваться в волка каждый день перед моими глазами?
«О боже… просто не думай об этом!»
— Почему ты это делаешь, Винс? — в моем голосе звучало отчаянье, в то время как Винс искал ключ от дома в кармане куртки и отпирал дверь. — Если бы ты действительно что-то ко мне чувствовал, ты бы не делал этого.
Он ответил, не глядя на меня:
— Я не такой, как ты, Эвелин. Я хочу то, что делает меня счастливым, иметь при себе. — Внезапно он глянул на меня, и часть меня почувствовала бессмысленное тепло к этому мужчине-волку! — И я знаю — ты можешь сделать меня счастливым.
Как он мог так только думать? Так бескомпромиссно определять судьбу другого человека? Распоряжаться мной?
— Меня будут искать через несколько недель, когда Хэнк приедет, чтобы проверить меня, они найдут мою машину.
— Я позабочусь об этом, а до того времени я буду заботиться о тебе, Эвелин.
Он усмехнулся — я вздрогнула, часть меня от тревоги, а другая по совершенно другой причине. Мое тело отреагировало на слова Винса сильным покалыванием. На мгновение его зрачки расширились, затем он провел меня через дверь в дом.
— Чем быстрее я пообщаюсь с Оливером, тем будет лучше.
Глава 7
Винсент
Пока что я запер Эвелин в своей комнате. Конечно, она жаловалась и возмущалась, но прямо сейчас это не имело значения. Было непривычно снова быть ответственным за кого-то другого, кроме себя самого, особенно за пару, которая была такой слабой и беспомощной, как Эвелин. Очень эгоистичной части меня даже понравилась ее неполноценность. Я переключился в режим «в одно ухо зашло в другое вышло» и позволил оскорблениям Эвелин, которые чередовались с попытками убедить меня, отпустить ее, отскакивать
Нам нужно было время, чтобы узнать друг друга, пообщаться и укрепить связь. Но сначала мне нужно убедить Оливера. В моей комнате Эвелин была в безопасности, если бы Оливер вдруг вышел из себя. Мона, я был уверен, сама по себе не напала бы на Эвелин. Она была скорее тенью Оливера.
Едва я закрыл дверь своей комнаты, как распахнулась и громко ударилась в стену входная дверь. Морозный воздух ворвался в дом и предупредил меня о прибывшей стае. Оливер был уже на лестнице, в нескольких шагах за ним следовала Мона, Фиона и Марсель остались внизу в гостиной, видимо, пытаясь быть в стороне от конфликта.
— Где твоя маленькая игрушка? Я чувствую ее запах!
Голос Оливера был низким и сопровождался грохотанием — он был на грани трансформации. Такое могло произойти, если мы были очень взволнованы. Обычно мы избегаем менять ипостась в присутствии других. Но в этот момент я даже надеялся, что Оливер потеряет контроль и обернется. Это вывело бы его из строя как минимум на десять минут. Достаточно времени, чтобы вытащить его из дома подальше от Эвелин.
Я демонстративно заблокировал лестницу и прижал верхнюю губу, оскалив зубы, чтобы предупредить Оливера. Даже в нашей человеческой форме некоторые из наших волчьих коммуникационных средств работают лучше, чем человеческие. Он остановился в трех ступеньках ниже меня. Его черные волосы были взлохмачены и рассыпаны по плечам. Он, вероятно, спаривался с Моной где-то снаружи и учуял запах Эвелин, когда они вернулись. Оливер был одет в черную байкерскую куртку с соответствующими кожаными штанами. В сарае в дополнение к обоим внедорожникам был еще и «Харлей», на котором Оливер любил летом исчезать на несколько недель. Не одна пара женских глаз смотрела ему вслед, когда мы приезжали в деревню, чтобы забрать заказанные запасы и продукты. Оливер был красив дикой и опасной красотой, у него могло быть по десять женщин на каждом пальце, но Оливер скорее кастрировал бы себя, чем взял бы женщину не нашего вида.
— Я не позволю человеку жить здесь, в моей стае! — зарычал он на меня так грозно, что даже Мона вздрогнула от его тона.
Меня не впечатлила его альфа-херня.
— Если ей придется уйти, я тоже пойду и создам свою собственную стаю. Фиона и Марсель присоединятся ко мне.
Тон Оливера стал угрожающим.
— Ты хочешь разделить стаю? Из-за женщины? Из-за человека?
Я ответил так спокойно, как будто это уже было решено давным-давно.
— Если понадобится, да.
Он сделал шаг ко мне.
— Неудачника ты можешь забрать с собой, но Фиона остается при мне.
— Даже не надейся, — вскрикнула Фиона.
Марсель просто смотрел в пол. Я чувствовал в нем гнев… не в первый раз, я желал, чтобы Марсель выпустил его и освободился от роли омеги. Он не был слабым, не на самом деле, но он думал, что это так.
— Если Фиона захочет присоединиться к нам, это ее право, — спокойно сказал я.
— Мне насрать! Я не отпущу ее. Если ты предпочитаешь спариваться с человеком, а не с себе подобными — это твое дело, но Фиона несет долг перед семьей.