Виражи Судьбы
Шрифт:
— Надеюсь, да. Как, впрочем, и вы, Алекс, — отфутболила я намек к его клыкастому персонажу.
Вот теперь он улыбнулся по-настоящему.
А я почувствовала что-то такое… будто он тоже начал игру. Только свою — мужскую.
— Странно. Имя мне абсолютно незнакомо. А вот вы…
Голливудская улыбка, открытый взгляд и звездное обаяние — уже на полную катушку. Меня прямо-таки накрыло облако чувственности, исходившее от него!
Пытаясь
«Лишь на расстоянье Звезды хороши — ты им лучше ручкой издали маши», — вспомнилось невпопад…
Мне вдруг стало страшно: я уже видела, что он наблюдает за мной, как тогда — во время официального ужина с Блейком. Наблюдает и оценивает.
— Я отвечу на ваш вопрос, если вы поднимете свой бокал, выпьете вина, и мы перейдем на «ты». Собственно, я уже начал отвечать. Пейте же, милая, пейте!
Я послушно поднесла хрусталь к губам — это его «милая» меня доконало!
Сторм приблизился и произнес негромко, но отчетливо, словно читал роль:
— Если я буду знать, что мне осталось жить всего лишь сутки, я найду необыкновенную девчонку и проведу с ней эти двадцать четыре часа, исполняя ее и свои желания, — в его зрачках заплясали черти. — Твои желания! Если согласишься, я сейчас же выключу телефон и… время пошло! *
Срочно превратить все в шутку и — распрощаться.
Дать себе шанс просто выиграть у Мэтра.
Или… уступить рвущемуся на волю прошлому? А заодно и выяснить, вхожу ли я в этот круг избранных, с которыми мой любимый забывает о своем сериальном вампирском альтер-эго?..
*
Я махом допила шампанское — голова сразу слегка «побежала»…
— Скажи, твое предложение останется в силе, если… если ты меня вспомнишь? — выдохнула я.
Алекс слегка склонил голову набок, прищурился и взял меня за руку.
От его прикосновений меня всегда пробирали мурашки, но сейчас мои руки были защищены тончайшей лайкой цвета венозной крови. Поэтому я спокойно предоставила в его распоряжение и другую руку.
Он держал мои теплые ладони, трогая их, слегка пожимая, поглаживая, и улыбаясь.
Внезапно его пальцы переместились выше и легко погладили кожу запястья между перчаткой и шелком блузки! Мое тело моментально отреагировало: по нему затопали «слоны» мурашек. Стало трудно дышать, рвануло аллюром сердце…
— Ты — моё дежа вю, — медленно произнес Сторм. — Я боюсь ошибиться и обидеть тебя. Это досадно, прости, — он хитро сощурился, прикусив губу, и не отнимая пальцев от моего запястья.
Сейчас он и впрямь был похож на своего героя, поэтому я сразу поняла, о чем он подумал.
— Нет, Александр!
— Неет? Так, может, не поздно исправить? — актер выразительно взглянул на вырез блузки и чуть ли не облизнулся.
Вот черрт!
Я стала заложницей своего нового облика, который понравился Лексу.
И подозреваю, что, меняя мне внешность, брат знал, что именно так и произойдет!
Эпизод 40
Лучшая часть ссоры — это примирение
В этот момент зрачки Алекса расширились, взгляд остановился, и его огромная лапа нырнула в вырез моей блузки.
Я тут же автоматически залепила ему по физиономии, но он словно бы и не заметил.
— F***ck… — уравновешенный милый швед сверлил меня свирепым взглядом и матерился. — Откуда это у тебя?!
— Что?! — в ответ зашипела я и похолодела: в его пальцах посверкивал подарок Алана!
*
Ну, что ж… «Стыд не дым — глаза не ест».
Спасибо, бабуля, за мудрость веков!
И тебе, Алан, спасибо за науку: настоящая правда — действительно неотъемлемая часть качественной лжи.
Мне не было стыдно, но я не знала, как вести себя дальше — прыгать ему на шею или холодно распрощаться и уйти. Все вышло из-под контроля.
Но я не чувствовала себя смущенной или виноватой, наоборот — я разозлилась.
Он не узнал меня.
Не почувствовал.
Зато теперь знаю сама, что Мишка — отличный имиджмейкер, я — хорошая актриса, а Лекс — … просто толстошкурый Северный Олень.
*
— Это подарок, — небрежно бросила я и поднялась, накидывая полушубок.
— Нет, так не пойдет!
Алекс поднялся следом, быстро надел пальто, и по-хозяйски стал помогать мне с полушубком. Затем отошел к стойке расплатиться, обернулся и безапелляционно заявил, наставив на меня огромный указательный палец:
— Не торопись! Я провожу.
Я сделала то, что сделала бы Анн Шарк — пожала плечами и проигнорировала.
Он догнал меня уже в дверях и, схватив за плечи на мгновенье уткнулся носом в мою макушку. Лица я не видела, но слышала его тихие шведские ругательства, звучавшие уже радостно — он явно улыбался.
Морозная свежесть улицы сразу привела меня в чувство, и я энергично зашагала прочь. Но, пару раз поскользнувшись на высоченных шпильках, была бесцеремонно подхвачена подмышки и поставлена на высокие ступеньки возле какого-то дома.