Виражи Судьбы
Шрифт:
Теперь наши лица были на одном уровне, и между ними практически не было расстояния.
Его большие ладони тяжело лежали на моих плечах, а губы касались лба:
— Посмотри на меня, — потребовал он.
— Назови меня по имени, — не поднимая глаз, глухо парировала я.
— Хэлл…
— Здесь нет никакой Хэлл! — я с вызовом уставилась на него в упор. — Ты ничего не помнишь…
— Все я помню. Все твои подробности. Сейчас ты так не похожа на себя, но это ты!
— Уверен?!
Вместо ответа он
— А я проверю! У меня теперь есть целые сутки!
Его жесткие горячие губы накрыли мои.
Голодно.
Требовательно.
Все, что хотелось высказать, я вложила в ответный поцелуй.
Кажется, я даже укусила его!
Но, оказывается, я скучала куда сильнее, чем думала…
Поэтому руки мои помимо воли вцепились в грубую ткань его пальто и изо всех сил притягивали упрямое большое тело.
— Хочу видеть твои глаза, — оторвавшись, выдохнул он в мой рот. — Пожалуйста, сними линзы!
Я подчинилась, как под гипнозом, чувствуя, как Сторм осторожно поддерживает меня, пока я манипулирую в попытке выполнить его просьбу без ущерба для макияжа.
Наконец, у меня получилось. Однако, поднять взгляд оказалось не так-то просто.
Алекс уловил мой страх.
— Не бойся, — проговорил он совсем тихо. — Просто взгляни на меня!
Я подняла ресницы.
— Как я скучал по этой синеве, — теплое дыхание защекотало мою кожу, и он знакомо потерся скулой о мою щеку. — Так ты согласна?
— На что?..
— Провести со мной сутки. Последние в моей жизни.
Я попробовала отстраниться в бессмысленном сопротивлении самой себе.
Сторм вдруг признался:
— Я с ума сходил, вспоминая чумовую ночь Коачелла… Я и сейчас ни о чем другом думать не могу!
— Лекс… Господи, столько времени прошло… и все уже иначе… Мы изменились!
— Нет! — он снова взял меня за плечи и ощутимо встряхнул. — Нет…Ты же пришла! Ко мне… Завтра Рождество. Останься со мной, пожалуйста…
Сторм сгреб меня в охапку и уговаривал, переходя с английского на шведский и обратно…
— Я отключил телефон. Есть только ты и я… Давай попробуем договориться за эти сутки!
— «Договориться»?
— Договориться. Поговорить. Понять друг друга, если это возможно, — Алекс подхватил меня на руки.
— Похоже, Мари Керуаз подписывает себе смертный приговор? — задумчиво произнесла я, чувствуя, как изнутри поднимается озноб страха и желания. — Да, я согласна. И давай пойдем отсюда скорее, потому что моей выдержки тоже надолго не хватит.
Крепко прижимая меня к себе, не замечая никого вокруг, Алекс гигантскими
А я внезапно как в детстве почувствовала себя принцессой в руках великана-людоеда, о чем без задержки проинформировала самого «великана», с удовольствием наблюдая, как он хохочет, забыв о надоевшей роли и статусе звезды…
***
Спасибо за науку, Алан.
Благодарю за неузнаваемый облик, Майкл.
Вы оба знали, чем все закончится.
Вы оба хотели, чтобы Алекс забыл о сдержанности и имидже, но при этом, чтобы меня потом не сожрали папарацци и фанаты.
В сети фоток и комментариев нашего чумового лондонского свидания будет навалом, но начинающий сценарист Мари Керуаз благополучно останется в стороне…
Эпизод 41
Люблю? Не знаю, может быть, и нет,
Любовь имеет множество примет…
Лондон. Конец декабря.
Они стремительно исчезали в морозной темноте, подкалывая друг друга и хохоча. Вернее, с Алексом счастливо хохотала Мари Керуаз — новоявленная американка и удачливый журналист «Роллинг Стоунз» и, возможно, в недалеком будущем востребованный сценарист.
А вот майской ведьме Коачелла Нэт Хэлл и московской девчонке Марине Краузе было не очень весело, но они помалкивали — ради будущего прошлого их новой ипостаси…
*
Вдруг она опомнилась.
— Стой, Алекс… Стой же! Куда ты бежишь?!
— Действительно… — он остановился как вкопанный, закинул голову, рассмеялся. — Я просто потерял голову… в прямом смысле.
Сторм чмокнул ее в макушку и поставил на ноги.
— Ты тащишь меня в отель? Мы же не можем…
— Ну да… Вот черт! Прости — говорю же, что не соображаю.
— Зато я соображаю. Пойдем.
*
Когда актер шагнул в сумрак этих апартаментов и вдохнул их сладкие ароматы, он сразу догадался о хозяине. И пока девушка нашаривала выключатель, он склонился к ней и, прикасаясь губами к теплой коже виска, спросил:
— Это ведь гнездышко Майкла?
Свет, наконец, зажегся.
Делая вид, что очень занята расстегиванием тугой молнии на сапогах, Марина не ответила. Но Алекс и не настаивал, отвлекшись на замечательный вид ее упругих ягодиц, обтянутых кожей брюк. Заметив это, девушка поспешно скинула свои безумные каблучищи и босиком поспешила внутрь квартиры,