Вишенка на торте
Шрифт:
Пока мы все по очереди пользовались ванной и, растягивая время, нарочито медленно одевались, небо затянуло грозными тучами. Папа, быстро обувшийся в горные ботинки, нетерпеливо притопывал ногой, глядя в окно на сгущающееся ненастье.
— Дорогая, — наконец произнес он мрачно. — Я боюсь, как бы наш пикник не накрылся медным тазом — ну, я хочу сказать, как бы его не смыло дождем…
Когда в оконное стекло ударила первая капля, папино настроение ничуть не испортилось. Все равно никто из нас еще не был готов выходить.
— Меняем
Однако, пока переодевали Жана Е., про которого все забыли, и он, воспользовавшись случаем, отрабатывал баскетбольные броски, закидывая в унитаз новые рулоны туалетной бумаги, дождь хлынул как из ведра. Небо почернело, гремел гром. Теперь и до гаража нельзя было добежать, не промокнув до нитки.
Тут уж даже счастливое лицо папы затянуло тучами. Он нервно курил трубку, поглядывая в окно на залитый дождем сад.
— Ничего, еще распогодится, — утешала его мама. — Выйдем попозже. Может, ты проверишь у Жана А. латынь, пока я приготовлю воскресный перекус?
— Что может быть приятнее! — проворчал папа в ответ.
Мы ели бутерброды с хлебом из пакета и яйца, сваренные вкрутую, сидя за столом и глядя на дождь, который лил и лил не переставая. Конечно, никакого «Дневника кинозрителя» мы не увидели: никто не горел желанием быть отправленным в интернат для детей военнослужащих всего лишь за то, что попросил включить телевизор, а папа определенно был не в настроении смотреть смешные отрывки из фильмов. Из-за Жана Е. он провел полдня в рабочем комбинезоне — прочищал забившийся унитаз.
Папа — мастер на все руки, но на этот раз у него, похоже, не нашлось нужных инструментов, потому что, стоя под дверью ванной, мы слышали, как он там ругается, и в конце концов из унитаза прямо на папу хлынул поток воды.
— Что за безрукий водопроводчик установил мне такой кривой унитаз? — кричал папа.
— Все в укрытие! — скомандовал Жан В.
Когда папа занимается какой-нибудь работой по дому, лучше ему на глаза не попадаться. Мы на два часа закрылись в своих комнатах и смиренно слушали, как дождь поливает оконные стекла. Даже Жану А. не хватило смелости побренчать на гитаре.
— Что вы делаете? — спросил Жан В., просунув голову в нашу дверь.
— Ничего, — ответил Жан А.
— Мы тоже… Можно, мы с вами?
— Слушай, чурбан, что «мы с вами», если мы ничего не делаем?!
— Нам скучно.
— Иди поной где-нибудь в другом месте, — попросил я.
Жан В. послушно убрался к себе. Мы все до того извелись от скуки, что ни у кого даже не было настроения устроить хорошую драку.
— Надо вообще воскресенья отменить, — пробурчал Жан А. — Воскресенье — это уже не модно.
Я кивнул, соглашаясь с ним, и добавил от себя:
— К тому же воскресенье — это канун понедельника…
— Скорее бы завтра! — вдруг выдал Жан А.
— Ты что, смеешься? Забыл, что завтра нам в школу? Или ты торопишься поскорее увидеться с Мари-Пьер?
Жан А. расплылся в издевательской усмешке.
— Чурбан несчастный! — сказал он. — Ты отстал от жизни: со мной давным-давно посадили другую девчонку.
— Вот невезуха! И какая же она, эта новая?
Жан А. безразлично пожал плечами.
— Вероника? — бросил он небрежно. — Да так, ничего особенного. Ну, если, конечно, ты не из тех, кто любит кудрявые волосы и веснушки… Только смотри, не придумывай себе ничего такого! Между нами ничего нет, если не считать латинского!
— Да это понятно, — сказал я. — За кого ты меня принимаешь, за чурбана, что ли?
В пять за нами пришла мама. По телевизору начинался вечерний фильм. Обычно по воскресеньям родители не позволяют нам сидеть и бесцельно таращиться в экран, но в этот день показывали «Винчестер-73» — отличный вестерн. К тому же дождь так и не прекратился и папа уже закончил свою работу по дому, вот мама и подумала, что совместный просмотр фильма будет прекрасным семейным мероприятием.
Примерно на середине «Винчестера», когда там уже вовсю стреляли, папа вдруг вспомнил, что за всей сегодняшней чехардой мы совершенно забыли про службу в церкви.
По правде говоря, никто про нее не забывал. Мы просто с самого утра изо всех сил молились о том, чтобы о ней не вспомнил папа.
— У меня, кажется, поднялась температура, — проскрипел Жан В., у которого уши во время просмотра телепередач всегда становятся такие же красные, как и у его шиншиллы.
— А мне еще нужно решить задачку про водопроводный кран, — приврал Жан Г.
Что же до Жана Д. и Жана Е., то они были еще слишком малы, чтобы выходить из дома так поздно, решила мама.
Так вот и получилось, что в церковь потащились в итоге только трое — папа, Жан А. и я, пока средние и младшие сидели себе там в тепле и смотрели, как тарахтит винчестер главного героя и бандиты падают, как мухи, в осажденный загон для скота. Все это было страшно несправедливо!
Зато на обратном пути мы все-таки повеселились. Когда мы въехали на нашу улицу, папа по очереди усадил нас обоих к себе на колени и разрешил немного порулить.
Мы ехали не быстро, потому что это была не просто машина, а мамин «ситроен» цвета глазированного каштана, но дождь кончился, поэтому папа поднял откидную крышу. Встречный ветер дул нам в лицо, и казалось, будто мы — смелые гонщики вроде Мишеля Вальяна и выходим на последний этап гонки «24 часа Ле-Мана». По крайней мере я, ну а что касается Жана А. с его очками и грязными волосами, которые лезли ему в глаза…
В общем, закончилось наше воскресенье просто отлично, несмотря ни на что.
<