Вишенка в скале
Шрифт:
Апогеем неразберихи на оргчасе стал минутный перерыв. Как только за дамой из учебной части захлопнулась дверь, Макс встал, пустил по рядам лёгкий ветерок, заставив всех обратить на себя внимание, а затем в вытянутой руке предъявил оторванную голову плюшевого медвежонка. Зал охнул и замолчал.
– Тоби! Мой Тоби!
– вскочил со своего места Карен, пытаясь выдавить из себя слезу. Получалось плохо, так как медвежонок был вовсе незнаком, а изнутри парня душил смех.
– Это война, Максимилиан, война, слышишь?!
– и уставился на соперника.
По лицу Макса пробежала еле заметная улыбка. Глаза налились серебристым светом, и голова несчастного Тоби неспешно поплыла к середине зала. Маршрут окончился по центру, прямо над кафедрой. Теперь с места, где давил из себя скупую мужскую слезу по убитому медвежонку Карен, казалось, что дальше зачитывать правила будет Тоби. Губы предательски скривились, и Карен картинно отвернулся, пряча смешок на плече у соратника. В нос ударил запах свежей хвои. Карен приоткрыл глаза и с удивлением обнаружил у себя перед носом рыжую прядь. Пролистав в уме лица своих сторонников, рыжих Карен среди них не обнаружил. Тот, кого парень принял за стоящего рядом соратника, оказался проходящим мимо Александром. Выражение лица у рыжего было не менее удивлённым. Карен поспешно отпрянул от плеча соперника и, пытаясь скрыть смущение, взял слово:
– За похищение и убийство преданного друга, символа нашего сплочённого общества, - неподалёку Микки дорисовал на своём плакате кривую медвежью морду и вновь поднял лист вверх, - я, Карен, от лица всех моих сторонников объявляю войну Максимилиану и его сторонникам!
«Да-а-а!» - послышалось отовсюду. Макс в ответ театрально зевнул и запустил порывом воздуха плюшевую голову в Карена. Тот не глядя отмахнулся, и в итоге игрушечный снаряд прилетел прямо в лицо вошедшей в зал преподавательнице. И не той забитой даме, что читала правила ранее, а суровой, но красивой женщине с прямой, как палка, осанкой. По изумрудным глазам и высокой причёске, отливающей зеленью, угадывалось, что дама владеет магией земли.
Обе группировки явили удивительное единодушие: каждый учащийся ещё секунду назад что-то выкрикивал и махал руками, а теперь смирно сидел на своём месте. Среагировать не успели лишь зачинщики бедлама.
– Карен Авандер, Максим Торов, ко мне в кабинет после ужина.
Одна из напольных плиток, на которой лежал неудачный снаряд, подскочила, и плюшевая голова оказалась в руках строгой преподавательницы. Тёмно-зелёные глаза ещё раз угрожающе сверкнули, и дама вышла за дверь. В аудиторию вновь зашла сухонькая женщина, встала за кафедру и продолжила нудно вещать о правилах. Её лицо портила злорадная улыбка.
Еле высидев оргчас, который почему-то растянулся на недобрых три с половиной, Карен влился в толпу спешащих за учебниками и прочей канцелярией парней. Резкий рывок за локоть в сторону выудил юношу из потока - это был Макс.
– Кажется, пора вводить новую единицу измерения, - бурчал друг.
– Представь: академический час - 45 минут, оргчас - бездновых три часа!
– В журналисты тебе идти надо было, какой прекрасный материал сделал бы на эту тему, - усмехнулся Карен и вопросительно уставился на Макса.
Воображаемая ментальная связь, которую друзья частенько сравнивали с общей веточкой двух вишенок, сработала и на этот раз:
– Да пусть пройдут, чего толкаться всем вместе, - объяснил Макс причину отсиживания в коридоре.
– Пойдём лучше спокойно пообедаем в твоих королевских палатах, - и он усмехнулся собственной подколке.
– Конечно, пойдём, - скопировал ехидный тон Карен.
– Заодно должок отдашь. А то вдруг до завтра не доживём.
– Прямо среди бела дня?
– проигнорировал укоризненный взгляд Макс.
– Хотя как раз все заняты… Никто ничего и не заметит.
Кареглазый только довольно прищурился и направился в общежитие. Но не успел он выйти из-за угла, как перед носом материализовался из воздуха блондинистый качок. «Всё-таки специализация: невидимый! Вот гад! И Макс хорош: “Безобидный, безобидный…” Как же!» - мелькнуло в голове у Карена.
– Мрак тебе в душу!
– воскликнул от неожиданности Макс и обратился к Карену: - Выпрыгивают же всякие! Я последний раз так пугался, когда ты мне зайца в рюкзак подкинул, - и рассмеялся, как бы для равновесия схватив Карена за локоть.
Карен знак уловил: значит, друг понял про специализацию противника, но уверен в своих силах. А вслух сказал:
– Макс, я же говорил, вот не поминай Низшего всуе и в Скале, он тебя накажет и закажет…
– Ну что, великие вожди? Пообщаемся?
– недружелюбно протянул блондин, игнорируя диалог товарищей.
Макс повернулся к шпиону, тряхнул тёмной шевелюрой и хмыкнул:
– У меня тут друг-огневик учится, он-то любителю уши погреть может их и правда погреть… - стальные глаза свирепо сверкнули, а от тона даже Карен засомневался, блефовал ли товарищ.
Сверкнули серым и глаза качка, но это уже был блеск магии воздуха. Карен в очередной раз подумал, что Максу его «стальной» взгляд очень идёт и вполне его характеризует: обычно расслабленный, но когда надо - суровый и собранный. По сравнению со светлым взглядом друга радужки блондинистого воздушника выглядели грязно-серыми и какими-то мутными.
– Думаете, защитники вас спасут?
– ухмыльнулся тем временем качок и, скрестив руки на груди, принялся рассуждать: - Залезли на троны, войну объявили, а у самих какие-то секретики… В Скале ваши ролевые игры не приветствуются, - ухмылка стала ещё шире, поза перетекла в боевую.
– Каждый додумывает в меру своей испорченности, - высокомерно глянул на воздушника Карен.
– Или так расстроился, что не приглашаем тебя к нашим ролевухам присоединиться? Что, Макс, рассмотрим кандидатуру?
– Карен повернулся к другу, и тот серьёзно закивал головой.
– Ну, я голосую против этого качка, мне он не нравится. Ты смотри: лицо мясистое, вон, пятна красные проступают - тартыжничает, наверное, как сивый мерин. Ты-то тоже любишь к бутылке приложиться, но ты мне друг, я со многим смириться могу - а вот его алкоголизм терпеть не намерен…