Вишня и никотин
Шрифт:
Опускаю руки, вздыхая. Ничего не понимаю. Не хочу понимать.
Хочу спать.
***
Кто вообще меня за язык тянул?
– Где твои мозги?
– ругнулся Дилан, закрывая мое окно.- Ты в курсе, сколько градусов на улице? Я, между прочим, после теплого душа.
Я стою в дверях, закатывая глаза:
– Господи, о чем я думала.
– Ого, не знал, что ты умеешь думать, - Дилан застегивает молнию кофты до половины. Такое чувство, будто он ощущает себя здесь хозяином. В моей
Закрываю дверь, кивая в сторону телевизора:
– На нем джойстики.
Дилан берет один, опускаясь на пол, и опирается на низ кресла спиной. Я пытаюсь бороться со сном, поэтому тянусь к выключателю, но Дилан останавливает:
– Не надо,- он даже не смотрит в мою сторону, пока включает телевизор.
– У тебя есть подобие гонок?
Я опускаю руки, идя к телевизору:
– Да, - беру джойстик, садясь чуть дальше от парня.
– Хочешь в них?
– Ну, да, - непринужденно отвечает.
Что ж, быть, по-твоему, Дилан.
Вздыхаю. Яркий свет от экрана вызывает жжение в глазах, поэтому щурюсь, боясь вообще отрубиться.
– Что это за успокоительное?
– спрашиваю, когда игра начинается. Хмурюсь, ведь понимаю, что не успеваю нажимать нужные кнопки. Обычно, во время игры, я вовсе не смотрю на джойстик, а тут приходится опускать глаза, что делает игру крайне неудобной.
– Просто таблетки, а что?
– Ничего, просто ты их мне скормил, вот и интересуюсь, - отвечаю, зевая.
– Почему ты их не выпьешь? Ты сказал, что у тебя бессонница, так прими их.
– Я уже пил сегодня.
– И тебе не хочется спать?
– Нет, они мне не для того были куплены.
– А для чего?
– хмурюсь, не отрывая глаз от экрана.
– Отстань.
Я фыркаю, качая головой:
– Ясно.
Обгоняю его машину, улыбаясь:
– Теряешь хватку?
Слышу смешок:
– Не раскатывай губу. Хм, может, нам снова поспорить на что-нибудь?
Я смеюсь:
– Нет, я снова на это не куплюсь, - качаю головой.
– Да ладно, было ведь весело. Слабо, да?
– Отстань, Дилан, - смеюсь.
– Больше никогда не куплюсь на это.
Краем глаза вижу, что парень улыбается, и мне моментально становится не по себе.
Я уставилась в экран телевизора, но мысленно совершенно не здесь.
Только что смеялась?
Откашливаюсь, расправляя плечи.
Я не должна.
– Эй, - шепчу.
Черт, умоляю, закрой рот.
– Эй, - видимо, Дилан передразнивает в ответ.
Просто замолчи. Сейчас же!
– Почему ты ударил Томи?
Его машина заметно снижает скорость. Я готова прямо сейчас отгрызть себе язык. Господи, ну, что ты делаешь, Чарли?!
– Просто так, - хрипит Дилан, продолжая нажимать на клавиши.
Мнусь,
– Он тебе не нравился?
– Он - мудак, - его тон становится жестче, и я чувствую, как атмосфера в комнате меняется.
Вздыхаю, решая, что уже нельзя отступать:
– Да, он мне тоже не нравился, так что, спасибо.
– О-у, вторая благодарность за день?
– Дилан щурит глаза.
– Да я столько за всю свою жизнь не получал, - смотрит на меня.
– А может, от холода у тебя мозги отмерзли?
– Дилан, - шепчу.
– Чего? Ты ведешь себя странно, это бесит, - он сильнее нажимает на клавиши.
– Благодарить кого-то - это странно?
– хмурюсь.
– Ты благодаришь меня, Черри, а не кого-то, - напоминает с усмешкой.
– И что с того? Может, - заикаюсь, - может, я просто… - не подбираю слов.
– Все, иди нафиг!
– срываюсь, бросая джойстик, и встаю, идя к своей кровати.
– Ты явно неуравновешенная, - он усмехается.
– Может, стоит еще капсулу принять?
– Отвали. Если я приму еще, то не проснусь больше, - падаю на кровать, смотря в потолок.
– Заманчиво, - Дилан цокает языком.
– Может, если тебя не станет, то и проблем меньше будет.
Я молчу.
Он молчит.
Отлично. Вот, чем кончилось все. Довольна, Чарли?
Громко выдыхаю, отворачиваясь лицом к занавешенному окну.
– И что это было?
– Дилан ворчит.
– Хватит быть ребенком. Иди, играй.
Я пускаю смешок:
– Ты себя-то слышишь? Ведешь себя хуже, чем я.
– Как же раздражаешь, - бубнит.
– Черри.
– Отстань.
– Играть одному скучно.
– И кто у нас ребенок?
Секундная пауза.
– Ты. Эта роль принадлежит только тебе, - выдает в ответ.
Это как клеймо какое-то.
Вздыхаю, переворачиваясь на бок, теперь уже лицом к парню, который поставил игру на паузу, закинув голову, и смотрит в потолок.
Я опираюсь подбородком на руки, согнутые в локтях, зевая:
– Я хочу спать.
Дилан щурится, моргая, и переводит глаза на меня, слегка повернув голову на бок.
– Почему ты не рассказала своей маме?
Хмурюсь, не понимая:
– О том, что хочу спать?
– бросаю смешок.
– Нет же, бестолочь!
– его явно злит мой тон.
– О том, что Томи домогался тебя.
Мой взгляд замирает, как и биение сердца. Смотрю на Дилана, и тот нагло пялится на меня, все так же хмуря брови.
– Я не понимаю, о чем, - отвожу взгляд, борясь с желанием упасть лицом в подушку.
Дилан усмехается:
– Ты из меня придурка делаешь?
– Господи, тебя это не касается, Дилан, - тру горячее и уставшее лицо.