Витя Коробков - пионер, партизан
Шрифт:
Он посмеялся над дедом и пошел по своим делам.
А Витя сел к огню и стал дожидаться Савелия Петровича. На душе было смутно, тревожно. Что правда и что ложь из того, что наговорил Вятченко и что он сам о нем знает? А не поднимет ли его на смех дед Савелий? «Вот так, — скажет, — разведчик: своего не узнал!» А минуты бежали, и дед не шел, и Витя не мог больше оставаться один со своими сомнениями. Он бросил дубовую веточку в костер, огонь лизнул ее и охватил со всех сторон: если веточка догорит, а Савелий Петрович
— Есть кто у дяди Саши? — спросил он ординарца Бочарова, который скучал один у входа в шалаш.
— Занят. Важное дело, — внушительно сказал Бочаров.
— У меня поважнее, — возразил Витя и шагнул к шалашу.
— Погоди! Погоди, слышь! Не нарушай дисциплину, — повысил голос Бочаров и схватил Витю за полу пиджака.
На шум вышел комбриг.
— Что у вас тут? — недовольно спросил он. — Могли бы не затевать возни у самого шалаша.
Витя бросился к нему:
— Дядя Саша, у меня спешное дело! Государственное, честное пионерское, — уверял он.
В голосе его было столько тревоги, что комбриг, пристально посмотрев на мальчика, сказал: «Входи» — и пропустил его вперед.
— Что такое? — спросил командир, усаживаясь на скамью. — Выкладывай!
— Дядя Саша, он шпион! — выпалил Витя. — Он говорит, что не шпион, а я не верю. Путает он меня, а я все равно не верю. Он шпион, он подослан, дядя Саша, не верьте ему. Ни от какой он не от организации, а от фашистов.
— Да подожди, — взмолился дядя Саша. — Кто «он»? О ком ты толкуешь?
— Как кто? Вятченко! Андрей Вятченко! Разве я не сказал? Я же с самого начала сказал.
— Вятченко? — переспросил дядя Саша и повернулся к Савелию: — И он о том же. Да вы что, сговорились?
Дед Савелий, которого Витя в волнении не заметил, пожал плечами:
— Какое там сговорились! Я уж который день сомневаюсь… С самой той разведки. Голову на отсечение даю — нечистый человек. И глаза мутные. Все в сторону так и воротит, боится на людей смотреть. Спросил я тогда: почему часовой тебя пропустил? А он нахально в ответ: «Это мой, знаете ли, секрет. Я пропуск знал». Поди ухвати его, — как уж, вьется.
— Да-а! — размышляя, протянул комбриг. — А у тебя, Витя, что, какие подозрения?
— Да знаю я его, — горячо отозвался Витя. — В городе встречались. Из-за него чуть отца не схватили. И Листовничую он выслеживал, я сам видел!
Витя рассказал все, что ему было известно о Вятченко. Комбриг тут же вызвал капитана Сизова.
— Задержите Вятченко, — приказал он.
Витя с дедом Савелием остались у комбрига. Они провели полчаса в томительном ожидании. Наконец
— Вятченко не нашли, — доложил он. — Весь лагерь обшарили.
Комбриг покрутил с досадой головой:
— Эх, прозевали!
СКОРО НАШИ ПРИДУТ!
Витя идет в дозоре вместе с отцом. Светает. Одна за другой гаснут далекие звезды. На ярко-голубом небе четко вырисовываются вершины деревьев. Больно ноют натертые сапогами ноги. Тело млеет от усталости. Снявшись вчера с обжитых мест, партизанские отряды шли всю ночь. Пора бы уже подумать об отдыхе.
Впереди показалась небольшая, поросшая мелким кустарником высотка. Витя обгоняет отца, взбирается наверх. Сейчас с вершины он осмотрит все вокруг и даст сигнал, что путь свободен.
— Погоди, — останавливает его отец. — Не спеши поперед батьки в пекло.
Михаил Иванович пригибается, входит в кусты, придерживая упругие ветви. Ложится на землю у высокого обгорелого пня и зорко осматривает местность.
Витя пристраивается рядом. Легкий туман стелется в лощинах. Первые лучи солнца освещают вершины гор.
— Никогда не высовывайся на вершину горы, — тихо говорит отец. — На фоне неба тебя легко увидит враг. Прежде чем выйти на поляну, надо залечь в кустах, осмотреть местность, убедиться, что поблизости нет противника.
Витя понимающе кивает головой. «Хорошо с отцом, — думает он. — Никто не умеет так просто объяснить». За то время, что он в отряде, Витя уже научился незаметно подбираться к врагу, читать следы на земле, вести наблюдение. Но он не перестает удивляться тому, как умело и быстро делает это отец.
Узкая, заброшенная тропа спускается в глубокую лощину. Шуршит под ногами сухая листва, ветки орешника больно царапают лицо. Один куст привлекает Витино внимание. Он оборачивается к отцу:
— Папа, смотри, тут кто-то прошел: ветки поломаны.
Михаил Иванович поднимает с земли сломанную ветку.
— Ты становишься разведчиком, — улыбается он. — Верно угадал. Тут недавно прошли каратели.
— Как ты узнал? — недоумевает Витя. Наклонившись, Михаил Иванович рассматривает следы на тропе.
— Взгляни, — подзывает он Витю. — Видишь — следы подкованных сапог. Это раз. Второе — ветки кустов обломаны, излом свежий. И еще одно доказательство, — отец показал поднятый им с земли окурок папиросы. — Партизаны таких не курят… Беги доложи командиру.
Выслушав донесение, командир подозвал связного. Отряды получили приказ свернуть в глубь леса.
Накануне был горячий бой с карателями. Фашистов вел человек, хорошо выследивший стоянки партизан. Но дозоры вовремя обнаружили врага и дали знать в штаб. Партизаны из засады обстреляли карателей, и гитлеровцы отошли. А ночью отряды снялись и теперь шли на новое место стоянки.