Визитная карточка флота
Шрифт:
И Стрекачев очень живо, представляя участников событий в лицах, рассказал о том, как они посетили в Тулоне фешенебельный ресторан «У Нептуна».
Вдовая его хозяйка мадам Барт, узнав о предстоящем визите советского военного корабля, немедленно вступила в члены Общества франко-советской дружбы, рассчитывая пригласить в свое заведение гостей и сделать на этом хорошую рекламу. В ее ресторане были все моряки мира, кроме русских! Такой случай она упустить никак не могла.
Когда «Напористый» ошвартовался у причала морского арсенала, неподалеку от Сталинградской набережной, у руководителей перехода голова кругом пошла от количества дружеских приглашений.
Но корабль один, а Франция большая и гостеприимная, потому на прием к мадам Барт отрядили только троих. Старшим среди них и по званию и по возрасту оказался как раз Стрекачев. В назначенное время к причалу подкатили два восьмиместных «кадиллака», из одного вышел человек в белом костюме с черным галстуком-«бабочкой».
«Машины для гостей мадам Барт!» — объявил он.
Метрдотель немного смутился, увидев всего троих, но ничего не сказал, услужливо распахнув дверцу первого лимузина.
Не успели офицеры тремя словами перекинуться, как были уже на месте возле красивого здания с фигурой Нептуна перед фронтоном. Мадам встретила прибывших на улице — честь, как выяснилось позднее, оказываемая только высокопоставленным лицам. Тоже слегка удивившись малому их числу, взяла Стрекачева под руку и повела в зал. По винтовой лесенке поднялись на полукруглый балкончик и…
— Я едва не обалдел, — рассказывал Стрекачев, — увидел стол, сервированный на двадцать персон, а за ним в разреженном порядке десять девушек. Верите или нет, но я еще никогда не видел столько красоток сразу! Причем подобраны они были, как мы потом заметили, в расчете на самые разные вкусы. Вы можете себе представить выражения их лиц при виде нашей хилой делегации… А думаете, просто было нас рассадить! Ого! Выручили опыт и авторитет хозяйки…
Появилась смугленькая официантка — вся обслуга в ресторане «У Нептуна» была женского пола — и наполнила рюмки армянским коньяком. Одна из девушек, ее звали Мариной, на приличном русском языке произнесла тост «за российских мореходов». Вместе со всеми пригубила рюмку мадам Барт, с благодарностью приняла сувенир и заторопилась по делам.
«Одна просьба, мадам, — остановил ее Стрекачев. — Дело в том, что у нас не принято фотографироваться в подобных случаях. Обещайте, что фоторепортеры сюда не заглянут».
«Хорошо, капитан», — без энтузиазма согласилась хозяйка.
Мужчины подняли традиционный морской тост «за всех женщин», «за всех красивых женщин», но атмосфера за столом оставалась кисловатой.
«Вы позволите, — обратилась к гостям Марина, — пригласить к нам сюда французских моряков? Чтобы мои подруги не скучали…»
Стрекачев заявил, что хозяева могут поступать, как им заблагорассудится, гости не смеют возражать. Одна из девушек тотчас сбежала вниз и возвратилась с группой молодых мужчин, одетых в штатское.
«Бон суар, месье!», «Ви глэд ту си ю!» — шумно загалдели они на смеси французского с английским, что означало: «Добрый вечер!» и «Мы рады вас видеть!»
Пришельцы расселись на свободные места, и настроение красоток мигом поднялось.
— Я прилично знаю французскую поэзию, — с улыбкой рассказывал Стрекачев. — Особенно люблю Аполлинера и Бодлера. Вот и решил блеснуть эрудицией.
«Видите ли, капитан, — сказала мне на ухо Марина, — у нас во Франции хорошо знают одного писателя — Виктора Гюго, его портрет оттиснут на ходовой денежной купюре… Остальных пока на франках не печатают…»
В двадцать три часа гости встали, пригласили хозяйку и начали откланиваться.
«Мы чудесно провели время у вас в ресторане, мадам, — сказал Стрекачев. — Этот вечер мы надолго запомним!»
«Как? — удивилась мадам Барт. — Вы уже уходите? А девочки? Они же так ждали встречи с вами!»
«Вы совсем не знаете теперешней России, мадам, — улыбнулся Стрекачев. — Мы, русские, давно стали однолюбами».
«Капитан, не лгите! — погрозила пальцем она. — Все мужчины мира одинаковы. Уж я-то это прекрасно знаю!..»
Обратно в порт их повезли на тех же двух респектабельных «кадиллаках», а назавтра в провинциальной газете «Меридиналь Франсе» появилась крохотная заметка, озаглавленная «Триумф мадам Барт».
«Хозяйка популярного ресторана „У Нептуна“ торжествует, — говорилось в ней. — Отныне ее коллекция гостей завершена, и она гордится тем, что в ее заведении были все моряки мира! Вчера в гостях у мадам Барт провела вечер компания русских офицеров. Они оказались на редкость обаятельными людьми, большими знатоками французской кухни и нашей литературы».
— Я вас заговорил! — спохватился Стрекачев. — Прошу прощения.
— Что вы, товарищ капитан второго ранга, вы нам доставили большое удовольствие, — успокоил его Свирь. — Скажите, а в Египте вам приходилось бывать?
— Дважды был в Александрии, ездил через пустыню в Каир, удалось посмотреть даже пирамиду Хеопса…
— Египетская армия считалась одной из сильнейших в регионе, египтяне имели сильный флот, прогрессивное правительство. Что же произошло с ними в этой войне? Почему их разбили всего за несколько дней?
— Задайте вопрос полегче, капитан, — нахмурился Стрекачев. — Отвечать не стану, поделюсь только своими соображениями. Мне думается, нет у них настоящего морально-политического единства нации. Авиация, к примеру, у них комплектуется только из высшего сословия. Бывшему феллаху или рабочему нельзя мечтать о самолетной кабине. То же самое и в командном составе военно-морского флота. Мне приходилось бывать на египетских кораблях. Просто поразили тамошние порядки: ржавчина, неполадки, безответственность. Офицеры держатся особняком, к матросам относятся презрительно, после обеда их словно ветром с палубы сдувает… Вот причина того, что флот практически в военных действиях не участвовал. Авиацию же, как вы знаете, израильтяне уничтожили на аэродромах. Войну эту проиграли не солдаты, а офицеры и генералы…
— Может, вы и правы, но понять все это трудно, — вздохнул Павел.
— «Ничему не удивляйся», — говорил когда-то Юлий Цезарь. Рад был с вами познакомиться. Нам еще долго щи из одного котла хлебать, так что моя каюта всегда для вас открыта. Заходите без стука!
— С этим мужиком не соскучишься, — сказал Павел, когда помфлагштур вышел.
— Настоящий моряк, — поддержал Свирь. — Еще Ушаков предписывал не брать на флот унылых людей.
— Брат Андрей, может, и не Ушаков, но ребята у него в штабе подобрались веселые. Чего о нем самом не скажешь…