Вкус греха. Долгое прощание
Шрифт:
А к Нэле нежданно-негаданно пришла беда.
Это случилось, когда Митя сорвался на рынок — купить чего-нибудь вкусного. И Нэля от нечего делать — все было перемыто, переделано в доме, пошла к телефону: они и забыли в своих хлопотах посмотреть, кто звонил без них…
Она нажала нужные кнопки и стала с интересом ждать голосов. Звонил Спартак, приветствовал и ждал их звонка, звонил Анатолий, который тоже ждал их ответа «как соловей — лета» и был еще звонок, который поверг
Звонила какая-то Рита, которая ЖДЕТ МИТЮ! Это было сказано явно влюбленной и тоскующей женщиной и… подумала Нэля, холодея от догадки, — близкой… И она вспомнила, кто такая Рита!.. Жена Анатолия, родившая ДЕВОЧКУ! Риту она не видела, но слышала о ней.
Нэля стала вспоминать, что же ей говорили об этой Рите… Ничего не вспомнила, кроме одного: Ирочка там, в Нью-Йорке, как-то странно смотрела на Нэлю, когда рассказывала о семье Анатолия, что Рита — психопатка и бросается на всех мужиков и что вдруг забеременела, хотя раньше никак «не получалось».
Риточку эту быстро спровадили рожать в Москву, и Анатолия быстренько отправили якобы жену «поддержать»…
Тогда Нэля не придала никакого значения этой информации, зато теперь ясно все вспомнила и ахнула вслух: неужели Митя? Неужели именно на это намекала Ирочка? И Рита, спустя годы, звонит и чуть не плачет… Кому? Ее, Нэлиному, мужу.
Она тяжело опустилась на табуретку и уставилась безумными глазами в стену. Митя изменяет ей. А она НИЧЕГО! не знает! Он обводит ее вокруг пальца, а она, как слепая лошадь, ходит за ним по кругу! Он крутится, врет, имеет любовниц, а она топает и топает и рожает ему детей… А у него может, есть еще дети!
Нэля схватилась за телефон. Звонить папе! Митька вообще ее обманывает! В Париже!.. Да и здесь он куда-то пропадал… Окурки с женской помадой, будто бы оставленные возлюбленной Спартака!..
Нет, остановила она себя, папе пока звонить не надо. Рано. Она позвонит Спартаку и умненько его расспросит… Она тоже не лыком шита! Митька еще пожалеет! Сволочь! Нэля спохватилась: аборт. Никаких девочек! Хватит!
…У него есть дочь, живет у своей мамы Риточки, вдруг совершенно точно решила Нэля. Да, глаза Ирочки излучали тогда жалость! Она видела это, как сейчас!..
Ее Митька — самый элементарный грязный бабник. Каждая юбка — его. А эта Алена? Она-то, Нэля, посмеивалась над влюбленной в Митю девчонкой, а вполне возможно…
Нэля впала в транс и наконец горько зарыдала, никому не звоня и ничего не предпринимая.
Так и застал ее Митя, вернувшись с ворохом рыночных чудес и предвкушая отличнейший обед.
Он тут же бросил пакеты на пол и подошел к Нэле:
— Роднуля, что случилось? — спросил заботливо и тревожно, нимало не предполагая, ЧТО СЛУЧИЛОСЬ! Он-то думал, какие-нибудь мелкие домашние невезухи…
Нэля зарыдала
Митя всполошился, но опять же не предполагая, с какой стороны и какой ветер навел этот дождь. В настроении же он был лирическом, как всегда после прогулок по рынку.
— Да что произошло, Нэлюша? Ты плохо себя чувствуешь? Что такое? Болит животик? — уже игриво спросил он, положив ей руку на живот, наполненный другой плотью.
Нэля не выдержала и со всего маху залепила ему пощечину. Молча.
«…Та-ак, — схватившись за щеку, со злостью подумал Митя, — это что же происходит?»
И он, как бы смертельно обиженный, — поняв, что сильно пахнет жареным, — сказал: — ничего себе, миленькая встреча…
Сел напротив Нэли, которая перестала рыдать и смотрела на него ненавидящими глазами, и приказным тоном заявил:
— Ты объяснишь мне сейчас все, или мы с тобой поссоримся, и очень серьезно. Нэля, ты меня знаешь… Я ведь могу и билеты порвать, и никуда не улететь… Мне эта загранка надоела до чертей. Поеду к маме и устроюсь работать учителем, поняла?
Он проговорил это очень холодно и сурово. Ждал. И дождался. Нэля внутренне замельтешила, засомневалась, испугалась его потерять и, снова заплакав, забормотала:
— Митя, тебе звонила какая-то Рита и требовала к себе… Сказала, что ждет… Я вспомнила, что она — жена Анатолия, и всю их историю мне Ирочка рассказала…
«…Господи, спаси, — подумал Митя, уже тоже находясь на грани истерики. — Никогда не знаешь, где упадешь, — соломку не стелешь… Эта сплетница Ирочка все-таки наговорила гадостей… А дура Ритка позвонила. Идиотка! Неужели не смогла сообразить, что автоответчик!»
Вернулся на кухню. Нэля смотрела на него уже с робкой надеждой.
Он небрежно спросил:
— Ну и что? Не хотел тебе говорить, чтобы не беспокоить папу… Анатолий звонил, просил посодействовать куда-нибудь его отправить без Ритки. Сказал, что она его довела — таскается с мужиками, ребенок неизвестно от кого… Он там бил Ритку, а уж тут, наверное, ежедневно. Я и правда ее как-то защитил от него. Так что сплетнице Ирочке твоей дал, как говорится, шанс что-нибудь эдакое выдумать, а той дуре Ритке искать защиту…
Впрочем, Нэля, если хочешь, — он пошел ва-банк, — узнаем их адрес и поедем к ним. Сама все увидишь и сама поймешь. Я больше ничего не скажу. И не надо было мне оправдываться. Я ни в чем не виноват, а получил по морде — здорово живешь! Надо было бы ничего тебе не объяснять, съехать к Спартаку, он бы меня принял… Но девочку нашу стало жаль — на ней все отражается…
— Ты папе звонила? — спросил он как можно более небрежно и затаясь, ждал ответа, от которого зависело многое. Папа не олух. Ему лапши так запросто не навешаешь.