Вкус греха. Долгое прощание
Шрифт:
Митя рассчитал, что как раз после этих походов прямиком попадает к «важной птице», где и произойдет поворот в его судьбе. Чтобы мотаться по хозяйственным делам, не надо официоза в одежде — Митя накинул легкую куртку, джинсы и отправился.
На улице он невольно остановился — так прямо и откровенно било в глаза солнце, и воздух казался напоенным ароматами райских садов, хотя это был всего-навсего Нью-Йорк.
Митя решил пройтись, теперь неизвестно когда… Защемило сердце, сжалось, нашла какая-то неведомая туча, и
Первым делом он направился в бывшую лавку грека — того нет, но может, племянник напоит кофе и это как-то сгладит грусть.
Лавка была закрыта, и унылый племянник подметал плитчатый тротуар перед ней. Видимо узнав Митю, он поднес руку к старой полисменской фуражке без эмблем, Митя ответил молчаливым поклоном и вдруг почувствовал свою загадочность, раздвоенность и появившуюся внезапно рысью настороженную повадку.
Куртку он скинул и повесил на плечо — жарить стало неимоверно.
В заднем кармане джинсов ощутил какую-то тяжесть… Оказалось, нож-наваха. Когда он засунул сюда нож?.. Не упомнить.
Однако присутствие навахи возбудило его и взбодрило.
Еще вкрадчивее стала его походка, бледнело и юнело лицо с высокими скулами и раскосыми глазами, трепетали тонкие ноздри, будто предвосхищали добычу. А улицы вели его и кружили, и он отдался их хитросплетениям и тайным замыслам.
Дома становились старее, беднее, вот промелькнула афиша стриптиз-бара, где когда-то, — тысячелетие назад! — выступала Анна Шимон…
Митя шел не торопясь, — у него была уйма времени до встречи с «птицей».
А Нэля подождет, дела можно перенести и на завтра.
Из подъезда, зазвенев стеклянно-металлической дверью, вышла девочка лет пятнадцати. Она бесстрашно и открыто посмотрела на Митю круглыми черными глазами со стрельчатыми ресницами. На мочках ее ушей топорщились и цвели белые эмалевые хризантемы. Очаровательная девочка-цветок с пружинистой косой на прямой узкой спинке.
Митя пошел за ней, непроизвольно улыбаясь, а она изредка оборачивалась и строила смешные гримаски. Они как будто затеяли какую-то игру между собой…
Девочка неожиданно исчезла за углом.
Митя пропустил этот момент.
Он помчался за угол, но там никого не было. Ему стало невыносимо грустно, и он поклялся себе, что найдет эту девочку и спросит, как ее зовут. Это имя и станет именем его дочки, решил он.
Улица заканчивалась тупиком. В конце его Митя увидел вывеску «БАР» и ступеньки, ведущие вниз. Сюда она и зашла!
Митя незамедлительно спустился по битым ступеням и очутился в подвальном кафе, чистом, пустом и обычном, даже обыденном, и ничуть не загадочном.
За стойкой бара появился высокий худой человек, похожий скорее на пастора, чем на владельца увеселительного заведения.
— Что
Митя заказал яичницу с беконом, он уже проголодался, шастая по улицам, виски и почувствовал себя великолепно. Он снова подозвал хозяина и спросил, не его ли юная прелестная дочка забежала сюда? Хозяин помрачнел и отрицательно покачал головой: у него нет детей и никто сюда не заходил, кроме господина. И ушел во внутренние помещения, а на смену ему вышел здоровенный малый с мрачной рожей и направился к Мите.
Это становилось интересным!
Амбал сказал довольно дружелюбно:
— Сэр, кафе закрывается. Вам пора уходить.
«…Та-ак! Они хотят спрятать девочку с черной косичкой! Не выйдет, господа!» И Митя плотнее и вальяжнее расселся на стуле.
Тогда амбал вынул из кармана ручищу с намотанной на пальцы и запястье цепью, что могло являться и украшением и оружием.
Митя схватился за задний карман.
Сердце у него билось в горле, и восторг заполнил все клетки и клеточки его организма.
Парень заметил его движение и, близко продвинувшись к Мите, почти навис над ним.
Митя совершенно трезво подумал, что, пожалуй, завтра или сегодня его хватятся дома и в миссии. Станут разыскивать, и никто, ничего, никогда не узнает. А сам Митя будет лежать где-нибудь на дне Гудзона, либо в куче свезенного на свалку мусора…
Но как ни странно, это еще больше восхитило его уже пьяноватую и потому лихую и безответственную голову.
Но парень не собирался его убивать, он только хотел выставить этого «факин» за дверь. Он сгреб Митю за воротник и поволок к выходу, но у двери ослабил хватку, и Митя, собрав все свои силы, вывернулся, отскочил в сторону и почему-то закричал амбалу по-испански:
— Дубина! Глупый фонарный столб! Ты ничего не понимаешь! Ваша девчонка похожа на мою дочь!
Парень неясно посмотрел на него и ушел во внутренний коридор. А Митя гордо сел на свое место и отпил добрый глоток виски. Инцидент с вышибалой необыкновенно поднял его тонус.
А день начал склоняться к своей середине. И кафе почти все время пустовало.
Митя сидел, пил и чего-то ждал. Хозяин не показывался. Девочка… Была ли она? Или она вовсе не существовала, а лишь пригрезилась Мите?
Один амбал стоял за стойкой и в который раз уже взглядывал на Митю. Тот, не выдерживая одиночества, крикнул ему:
— Эй, посиди со мной!
Парень молча присел за столик, и Митя сказал:
— Что за дела? Посидеть, выпить не с кем. А у меня такой день. Я завтра улетаю на родину, в Испанию. У меня последний вечер здесь, и неужели нельзя отнестись ко мне по-доброму?
Амбал долго изучал Митю и наконец произнес:
— Ладно, посижу с тобой.
На это Митя, поняв, что как-то завоевал доверие парня, брякнул: