Вкус пепла
Шрифт:
— Звонил Мартин Мулин.
Он напряг память, вспоминая имя, и Шарлотта пояснила:
— Полицейский из Танумсхеде.
И тут Никлас вспомнил: молодой парень с веснушками.
— Что ему понадобилось? — спросил он встревоженно.
Шарлотта, закончив переодевать Альбина, обернулась с сыном на руках:
— Они узнали, что кто-то угрожал Саре. Накануне ее гибели.
Шарлотта произнесла это ледяным тоном, и Никлас напряженно ждал продолжения.
— Да?
— По описанию, ей угрожал пожилой седой мужчина в черном. Он назвал ее сатанинским отродьем. Догадываешься, кто это был?
— Проклятый мерзавец! — воскликнул Никлас и ринулся по лестнице наверх.
Распахнув дверь, ведущую на площадку, он чуть не сбил с ног Лилиан. Он не ошибся в своей догадке — старуха действительно подслушивала под дверью. Однако сейчас ему было не до обид: всунув ноги в башмаки и даже не нагнувшись, чтобы завязать шнурки, он схватил куртку, выскочил из дома и помчался к машине.
Всю дорогу Никлас ехал на пределе дозволенной скорости, и уже через десять минут его машина, взвизгнув тормозами, остановилась перед домом родителей. Дом стоял высоко на склоне, над полем для мини-гольфа, и выглядел точно так, каким он его помнил с детства. Никлас рывком открыл дверцу и, даже не удосужившись захлопнуть ее за собой, бегом бросился к крыльцу. На секунду он остановился, набрал в грудь воздуха, после чего резко постучал. Он надеялся застать отца дома. Хотя в нем и было мало христианского, однако совершать то, что задумал Никлас, в стенах церкви все-таки не годилось.
— Кто там? — послышался знакомый жесткий голос.
Никлас потрогал ручку — как обычно, дверь была не заперта. Он без колебаний вошел и крикнул с порога:
— Ну, где ты, трусливый старый черт?
— Господи, что тут такое случилось? — В прихожую вышла из кухни мать с полотенцем и тарелкой в руках.
Затем из гостиной показался сухопарый, подтянутый отец.
— Его спроси. — Трясущимся пальцем Никлас указал на родителя, которого с семнадцати лет ни разу не видел вблизи.
— Я не понимаю, что он мелет, — произнес тот, не желая прямо обращаться к сыну. — Какая наглость — врываться в дом и орать! С меня хватит! Давай катись отсюда!
— Ты очень хорошо знаешь, о чем я говорю, старый черт! — К своему удовольствию, Никлас отметил, как отец вздрогнул от таких слов. — Каким же надо быть подлецом, чтобы набрасываться на маленькую девочку! Если это ты виноват в ее смерти, то я отделаю тебя так, что ты никогда больше не сможешь стоять на ногах, чертов старик, сатана проклятый!
Мать испуганно переводила взгляд с одного на другого и вдруг возвысила голос. Это было так необычно, что Никлас мгновенно умолк и даже отец захлопнул рот, не успев ничего сказать.
— А ну-ка извольте кто-нибудь из вас объяснить мне, в чем дело! Что это ты вздумал, Никлас, врываться без спросу и поднимать крик! Если это что-то касающееся Сары, я тоже имею право об этом знать.
С трудом переведя дыхание, Никлас сквозь стиснутые зубы сказал:
— Полиция узнала, что вот он, — Никлас с трудом заставил себя взглянуть на отца, — наорал на Сару, он ругался и грозил ей. Накануне ее смерти. — Тут злость снова одолела его, и он выкрикнул: — Какая дурь стукнула тебе в голову? Напугать до смерти семилетнюю девочку, обзывать ее сатанинским отродьем или чем-то еще в этом роде! Ей же было семь лет! Ты это понимаешь? Семь лет! Неужели же я поверю, что это было случайное совпадение, если ты набросился на нее за день до ее смерти! А?
Он шагнул к отцу, и тот поспешно отступил назад.
Аста широко открытыми глазами взглянула на мужа:
— Это правда — то, что сказал сын?
— Я не обязан ни перед кем отчитываться. Я отвечу за себя только перед Господом нашим! — высокопарно заявил Арне и повернулся спиной к ним обоим.
— Брось эти штучки! Сейчас ты будешь отвечать мне!
Никлас с изумлением глядел, как мать, руки в боки, воинственно двинулась за ним по пятам в гостиную. Арне тоже был поражен неожиданным бунтом покорной жены: он только открывал и закрывал рот, но не мог издать ни звука.
— А теперь будь добр мне ответить, — продолжала Аста, надвигаясь на Арне, который шаг за шагом отступал перед ней в комнату. — Ты виделся с Сарой?
— Да, я ее встретил, — вызывающим тоном начал Арне в последней попытке восстановить свой авторитет, которым пользовался сорок лет как чем-то само собой разумеющимся.
— И что ты ей такого сказал?
На глазах отца и сына Аста словно стала на метр выше ростом. Даже Никласа поразил ее грозный вид, а по глазам отца он понял, что на него она производит такое же впечатление.
— Мне же надо было убедиться, что она скроена не из того материала, что ее отец. Что она пошла в мою породу.
— В твою породу! — фыркнула Аста. — Еще чего не хватало! Лицемерные святоши и чванливые бабы — вот из кого состоит твой род. Надо ли перенимать такие достоинства? Ну и что же ты выяснил?
С оскорбленным видом Арне ответил:
— Замолчи, женщина! Я вышел из богобоязненной семьи. Тут не пришлось долго гадать. Сразу было видно, что у девочки дурные задатки. Развязная, строптивая и дерзкая — совсем не такая, какой должна быть девочка. Я попытался поговорить с ней о Боге, а она мне язык высунула. Вот я и высказал ей правду-матку. И я считаю, что поступил совершенно правильно. Видно, никому не было дела до воспитания этого ребенка, так что пора было кому-то отчитать ее хорошенько.
— И ты взял и напугал ее до смерти, — сказал Никлас, сжимая кулаки.
— Я видел, как дьявол в ней скорчился от страха, — гордо заявил Арне.
— Ах ты, старый… — Никлас уже шагнул, наступая на отца, но тут его остановил неожиданный стук в дверь.
На секунду время остановилось, и острый миг миновал. Никлас понимал, что он стоял на самом краю пропасти, но чудом сумел отступить. Если бы он набросился на отца, на этот раз его бы уже ничто не остановило.
Он вышел из комнаты, даже не оглянувшись на родителей, и открыл входную дверь. Посетители, стоявшие на пороге, при виде его удивились.
— Здравствуйте! — сказал один из них. — Я Мартин Мулин. Мы уже встречались с вами. Я из полиции. Хотел переговорить с вашим отцом.
Никлас молча пропустил его в дверь и, чувствуя за спиной взгляды полицейских, направился к своей машине.
— Где Мартин? — спросил Патрик.
— Поехал во Фьельбаку, — ответила Анника. — Шарлотта без труда идентифицировала нашего «противного дядьку». Это дедушка Сары, Арне Антонссон. По словам Шарлотты, он человек с придурью. Кажется, с сыном они не разговаривают уже много лет.