Владимир Высоцкий. По-над пропастью
Шрифт:
«Он прилетел из Нью-Йорка в Париж и буквально ворвался ко мне, — вспоминал Шемякин. — И такой радостный!
— Мишка! Ты знаешь, я в Нью-Йорке встречался с Бродским! И Бродский подарил мне книгу и написал: «Большому поэту — Владимиру Высоцкому». Ты представляешь, Бродский считает меня поэтом!..
Это было для Володи — как будто он сдал сложнейший экзамен и получил высший балл! Несколько дней он ходил окрыленный...»
Вскоре в Париже Высоцкий сам принимал гостей. Белла Ахмадулина с мужем театральным художником Борисом воспринимали свое путешествие в город «Парижск» как удивительную сказку. Они жили на рю Россле, маленькой улочке, где у Марины была квартира
Но уж ресторан «Распутин» в Париже Владимир мог отыскать и с закрытыми глазами. Он водил туда своих гостей послушать Димитриевича Ахмадулина не понимала: «Господи, на каком языке он поет! Давай напишем ему слова!» — «Оставь, это его язык, русский Алеши Димитриевича!» — отвечал ей «парижанин» Высоцкий.
Алеша Димитриевич — потомок югославских цыган не был похож на цыган в своем пении. Голос зазнобисто не дрожал, не выводил рулады и не рвал страсти в клочья. Да и репертуар был еще тот — уличные, хулиганские песни, одесский блатняк. Немножко добавлял свинга, и песни становились ритмичнее. А тембр голоса был сугубо мужской, глубокий и с хрипотцой
Из четырех стран, что «расстилали дороги», две позади — Канада и США. Франция — уже не считается. Остаются еще две — Югославия и Венгрия.
После прошлогоднего оглушительного успеха в Болгарии международного апломба у «таганцев» прибавилось. Любимову уже показалось мало, что театру милостиво разрешили гастроли в братской Венгрии, так он начал «права качать». Мол, раз трейлер с реквизитом едет в Венгрию через Югославию, то почему бы нам не съездить на десятый Белградский интернациональный театральный фестиваль? Продемонстрировал министерским чиновникам официальное приглашение на юбилейный БИТЕФ. И добавил:
— Когда меня позвали в Париж на симпозиум «Роль художника при тоталитарном режиме», так вы написали французам, что Любимов болен. Когда меня куда-то приглашают, вы говорите, что я при смерти или что «Таганки» больше нет, — и мне это надоело! Я поеду в Париж, а мой театр поедет в Югославию, и уже потом — всем составом! — мы приедем в Будапешт.
В Министерстве культуры помялись и согласились — скандал мог выйти чересчур громким. Но чтобы кровь подпортить, выдвинули условие: «Поезжайте, но следующие товарищи останутся...» — и назвали всех занятых в «Гамлете» евреев, начиная с Высоцкого и Смехова.
— Вы с министром культуры все прекрасно придумали, но я себя плохо чувствую и никуда не поеду, — склонил седую голову Любимов.
— Как так? Это же не ваш, а государственный театр!
— Был бы мой, так я бы не платил людям такие гроши.
Так договорились до того, что Юрий Петрович предложил «химику Ниловне» сыграть на югославском фестивале короля, а его заму Попову — Полония. Ну, а кому Гамлета — начальству виднее.
Не согласились.
В итоге «Гамлет» стал лауреатом фестиваля. Ура!
Но принц Датский даже спиной чувствовал косые взгляды товарищей. Даже Золотухин дулся: «Почему я не в той же гостинице, что и Высоцкий, и Любимов... Он дружит с Володей, приглашает его обедать по разным приемам, и это логично. Володя — герой фестиваля, много играет, везет огромный воз и достоин уважения, но я помню, что шеф высказывал нам обоим перед выездом...»
Из Белграда
Марта опекала Высоцкого, как старшая сестра. Даже возила его на своем авто — из отеля в театр и обратно, он не хотел ехать со всеми в автобусе. Потом устроила ему съемку на местном телевидении, даже как режиссер поставила исполнение песни «Спасите наши души» в каком-то срубе. Организовала концерт Высоцкого для коллег-киношников. Потом признавалась: «В течение этих двух недель от меня потребовалось немало терпения».»
А съемки ее собственного фильма «Их двое» были под угрозой срыва Мессарош ждала приезда исполнительницы главной роли — Марину Влади, которая задерживалась в Испании. А как ждал ее Владимир!
Марта видела: «Что-то у них не ладилось... Наконец она сказала, что прилетает... Отношения между ними оставались натянутыми... А я старалась придумать что-нибудь такое, чтобы они помирились, чтобы он тоже поехал с нами на съемки в маленький город Цуонак... и предложила Володе сыграть эпизод. В конце концов, атмосфера съемок их помирила...» Марина Влади оценивала эпизод с профессиональной точки зрения: «У нас там прекрасная сцена была, где мы под снегом, флирт такой... И, в конце концов, он меня целует Он там очаровательный просто, и сцена получилась очень красивая..»
Это была единственная совместная киноработа Марины Влади и Высоцкого. В этой «сцене» не было актерства, не нужны были рекомендации режиссера-постановщика, не нужен был текст диалога. Его и не было. Зато были глаза бесконечно влюбленных друг в друга мужчины и женщины.
Спасибо вам, милая мадам Марта.
Дома ждали давно начатые, но так и не завершенные дела.
Стрелы Робин Гуда, к сожалению, угодили в «молоко». Поначалу Тарасов вспомнил, что лучшая защита — это нападение, и налетел с обидами: «Володя, что же ты меня так подвел?! Из-за твоих песен чуть весь фильм не зарубили!» А потом выяснилось — на худсовете раздались протестующие голоса: «Да ну, это картина приключенческая, а Высоцкий написал чересчур серьезные песни, какие-то трагические, драматические.» Их надо выбросить!»
А жаль. Тем более, предполагалось, что автор будет исполнять свои баллады совместно с ансамблем «Песняры». Высоцкий рассказывал: «Мы давно с ними хотим работать, они ждут уже Бог знает сколько времени, я тоже... Это будет — с народными инструментами несколько таких на меня совсем не похожих лирических баллад... О любви, о верности, о ненависти... Их надо обязательно с оркестром исполнять. Они рассчитаны на то, что есть фон. Они почти все речитативные. Мне кажется, передают ностальгию по нашему детству, когда все мы бегали и смотрели эти фильмы... взятые в качестве трофея. Всяких Эрлов Флинов и так далее...»