Владычица Рима

Мизина Тамара

– Мука? Сыр? Маслины? Это так ты меня слушаешься? – она схватила дочь за ухо.

– Мама, пусти…

– Вот как ты меня слушаешься! Что я говорила?

– Ну, мам! Больно!

– Я

говорила: все выставляй, а ты припрятала?

– Ну не мукой же было угощать!

– А маслины? А сыр? Ах ты!

– Мама! – громко запищала девочка, и женщина выпустила ее.

– Уши тебе оторвать мало.

Девочка прижала ладонь к уху, сморщилась, как будто ей действительно причинили боль, ответила резонно:

– Так зачем же рвать?

– Ну и хитрюга же ты.

Лиина подошла к матери, положила ей голову на плечо:

– Разве это плохо? Мам, а может правда, уйдем? А?

– Нет. Чем тогда налог платить?

– Какой налог, мама? Да с нас же теперь здесь никто и никогда налог даже спрашивать не посмеет.

– Не с нас. С других. Чем им платить? Весной уйдем. Весной никто с народа налоги требовать не посмеет. Далеко уйдем. И навсегда… Боже мой, как все грустно!

– А

мне вот совсем не грустно, – возразила девочка. – Новые люди, новые земли, а мы – сами по себе. Никому и ничем не обязаны. Идем, куда хотим. Мама, а в Рим можно?

– В Рим?

– Да, в Рим. Это такой красивый город! Там так много людей! – глаза девочки сияли, голос звенел, как серебро.

Легкомыслие молодости надежно защищало юное сердце от чужой подлости, неблагодарности, трусости и обмана. Привычная жизнь рухнула, но Лиина была только рада этому.

Что было в прошлом? Скудность и одиночество. О таком не жалеют. Ну не станет она почетной женой царского наследника, не скроют от нее глухие стены дворцового гинекея ни солнце, ни ветер, ни все дороги мироздания. А самое главное, и девочка верит – придет день и она обязательно встретит на одной из этих дорог свою любовь.

Любовь. Ту самую, которой никогда не торгуют. Единственную, неподдельную, неразменную. Одну и на всю жизнь, как это было у ее матери!