Власть судьбы
Шрифт:
Были дни, когда ей хотелось придушить старшего брата, и сегодня был как раз один из таких. Как только дверь за Сомертоном закрылась, Николас сердито уставился на Софи.
— Может, позвать еще одного лакея? — спросил Хендрикс, приходя в себя.
Хорошо, что у дворецкого хотя бы сейчас достало ума подумать о подмоге. Возможно, брат ее был прав, предлагая ей усилить штат слуг. Если бы Хендрикс не служил у них с тех времен, как она была еще ребенком, Софи, возможно, уволила бы его после сегодняшнего.
Но у нее просто не хватило бы духу так поступить со стариком.
— Я сама
От его взгляда по спине у нее побежали мурашки страха.
— Вначале мы должны поговорить.
Девушка отступила на шаг.
— Нет.
— Я настаиваю. — Он крепко схватил ее за локоть. — Нам многое надо обсудить.
— Ну что ж, согласна. — Софи вошла в кабинет.
Николас громко захлопнул за собой дверь. Его переполняли гнев и раздражение. И не приходило в голову разумного объяснения того вопиющего факта, что Сомертон находился с Софи в кабинете за закрытой дверью, кроме одного, самого очевидного. В таком случае понятно, почему он называл ее по имени.
— У тебя роман с мужем лучшей подруги? — грозно спросил Николас.
Но реакция ее оказалась неожиданной. Софи от души рассмеялась.
— Конечно! Я знаю Сомертона почти десять лет, но решила дождаться, когда он женится на моей самой близкой подруге, чтобы наконец улечься с ним в постель.
Николас слышал её сарказм и чувствовал себя глупо.
— Я не думал, что вы так давно знакомы.
И очевидно, они не любовники, подумал он. Тогда почему производят впечатление близких людей? Это было настолько явно, что сильно задело Николаса. Между ними определенно что-то было, но что именно, он не мог понять. Странные отношения…
— Кто для тебя Сомертон? — тихо спросил Николас, надеясь, что она скажет ему правду.
— Очень хороший друг, — ответила Софи. — Человек, с которым я всегда могу откровенно поговорить. Тот, кто даст советы, когда я в них нуждаюсь. Он в какой-то мере заменяет мне отца.
Николас опустил взгляд на ковер, а затем вновь поднял глаза на Софи.
— Ты всегда можешь обратиться ко мне.
— Нет, не могу, — упрямо ответила она.
— Почему?
— Николас, мы слишком близки, чтобы быть просто друзьями.
Он вздохнул и опустился в то самое кресло, в котором всего неделю назад занимался любовью с этой упрямицей.
— Софи, полагаю, ты слышала о ставке, которую Сомертон сделал в клубе «Уайтс»?
— Да, Элизабет мне рассказала об этом.
— Понимаю. С какой стати мужчина, которого ты считаешь другом, стал бы делать подобное.
Софи прижала руки к вискам, словно хотела справиться с болью, и принялась мерить шагами комнату. Она молчала, и Николасу пришло в голову, что девушка пытается придумать для него какую-нибудь правдоподобную ложь.
— Он знает о нас, — наконец прошептала она.
— Ты ему сказала?
Софи остановилась и хмуро на него посмотрела.
— Ты сам это сделал.
— Это какая-то ошибка, — возразил Николас, поднимаясь с кресла.
— Сомертон подарил мне серьги на день рождения в прошлом году. И одну из них я потеряла в твоей постели в Венеции. Поэтому он и просил тебя
Николас выругался сквозь зубы.
— Ну, по крайней мере, это объясняет странный поступок с этой ставкой в «Уайтсе» и его к тебе отношение. Полагаю, мой добрый приятель собирается вызвать меня на дуэль, не так ли?
— Нет, он никогда бы так не поступил. — Уголки ее губ скорбно опустились. — Я в растерянности — как быть?
— Поскольку ты не желаешь выходить за меня. Очевидно, делать нечего, — сказал Николас как отрезал. Он провел ладонью по волосам. — Пока нас не видят вместе, никому не придет в голову подозревать, что между нами существуют какие-то отношения. Все решат, что эта ставка в «Уайтсе» — очередная выходка Сомертона.
— Учитывая то, как редко я бываю на балах и званых ужинах, нам это не грозит. При условии, что ты не станешь обивать порог моего дома и драться с моими гостями.
Софи говорила, вполне разумные веши, и все же у него не было желания прекращать свои визиты к ней. Его тянуло к этой своенравной девушке, он был очарован ею. Но она была права. Ни ему, ни ей не нужны сплетни. И чем больше времени он проводил в ее обществе, тем больше возрастала угроза ее репутации. Единственным выходом для них обоих было бы окончательное расставание. Как это ни больно.
— Хорошо, тогда я уйду.
Она кивнула решительно, добавив:
— Прощай.
Николас вздохнул и покинул комнату. Единственное, что ему сейчас хотелось, — напиться и забыть обо всем. Он не хотел думать о Софи, и уж точно всякое желание ею обладать пропало без следа.
Сев в карету, Николас горько рассмеялся. Еще ни к одной женщине его не влекло так, как к ней. Даже к Жанетт. Сейчас его влюбленность в Жанетт превратилась в полузабытое воспоминание. Единственная женщина, о которой он мечтал, была Софи. Именно с ней он мог бы найти свое счастье.
Интересно, сколько должно утечь воды прежде, чем настанет то время, когда он сможет проникнуться чувством к другой?
И вообще, сможет ли он полюбить кого-нибудь после Софи?
Софи надела маску, прежде чем вышла из экипажа. Темно-лиловые перья ее шляпки подчеркивали элегантность бледно-лилового изысканного наряда. Девушка была уверена в том, что никто ее не узнает, и искренне надеялась, что тот единственный мужчина, ради которого она приехала сюда, не откроет ее инкогнито.
Софи твердо решила, что будет стараться привлекать к себе как можно меньше внимания. Даже подругам не сказала, что намерена присутствовать на этом балу. Она была здесь лишь для того, чтобы понаблюдать за Николасом и теми дамами, с которыми он будет общаться.
Софи не видела его несколько дней и ужасно соскучилась. Она полагала, что, увидев его хотя бы издали, удовлетворит свою потребность в его обществе на сегодняшний вечер… и на всю оставшуюся жизнь.
Поднимаясь к парадной двери дома Норфолков, Софи вдруг усомнилась в том, что сможет остаться незаметной, приехав на бал в одиночестве. Обычно она всюду появлялась с матерью, которая, выдавая себя за ее тетю, играла роль компаньонки, тем самым, создавая хотя бы видимость приличий. Впрочем, на балах Софи бывала очень редко.