Властелин мургов

Эддингс Дэвид

– Это меня развлекает, - с ледяной усмешкой ответил Агахак.
– Меня, в отличие от большинства мужчин, не отталкивает безобразие, а Хабат вопреки своему честолюбию - впрочем, возможно, благодаря ему - очень и очень полезна.

– Так ты знал о ее связи с Сорхаком? И это не оскорбляло тебя?

– По-настоящему - нет, - ответил иерарх.
– Это всего лишь часть развлечения, которое я для себя приготовил. Усилия Хабат увенчаются успехом, она пробудит демона и попытается противостоять мне. И в тот самый миг, когда триумф ее будет почти полным, я также воспользуюсь

услугами демона, и мой демон сокрушит ее демона. Вот тогда я прикажу сорвать с нее одежды и нагую отвести в святилище. А там ее опрокинут на алтарь, и я сам неторопливо вырежу сердце из ее груди. Я предвкушаю этот сладостный миг, который станет еще слаще оттого, что Хабат будет сокрушена как раз в тот момент, когда до конца уверится, будто победила меня.

Мертвенное лицо иерарха озарилось ужасной гримасой. Глаза его блеснули, а в уголках рта выступила пена.

Ургиту, казалось, стало нехорошо. Он с усилием выговорил:

– Похоже, гролимы склонны к несколько более экзотическим развлечениям, нежели простые смертные.

– Не в этом дело, Ургит. Единственный смысл власти - сокрушать недругов. Как это приятно - сперва стащить их с высокого пьедестала, а затей уничтожить. Неужели ты не хочешь присутствовать при том, как могучий Каль Закет будет умирать с ножом дагаша в груди?

– Да нет, мне что-то не хочется. Я готов убрать его с дороги, но наблюдать за этим - увольте.

– В таком случае ты все еще не вкусил власти. Возможно, этот момент настанет для тебя, когда мы оба будем стоять подле Ктраг-Сардиуса, наблюдая за возрождением бога Тьмы и окончательным триумфом Дитя Тьмы.

На лице Ургита появилась гримаса.

– Не пытайся уйти от судьбы, Ургит, - звучал гулкий голос Агахака.
– Предсказано, что король Ангарака будет присутствовать при последней битве. И этим королем будешь ты - это столь же очевидно, как и то, что именно я принесу кровавую жертву и стану первым апостолом возрожденного бога. Мы с тобою прочно связаны узами судьбы. Тебе предначертано властвовать над королями Ангарака, а мне - встать во главе церкви.

Ургит обреченно вздохнул.

– Как скажешь, Агахак, - с самым разнесчастным видом сказал он.
– Но тем не менее нам придется решить еще несколько проблем.

– Они меня мало касаются, - объявил иерарх.

– Да, но они касаются меня!
– с необычной для него горячностью воскликнул Ургит.
– Сперва нам придется справиться с Закетом, а потом - отделаться от Гетеля и Дросты, просто так, для пущей безопасности. Если уж я стремлюсь завладеть троном, то мне будет куда спокойнее, останься я единственным претендентом. Твои проблемы, однако, несколько серьезнее, Урвон и Зандрамас - весьма сильные противники.

– Урвон слабоумный старикашка, а Зандрамас всего-навсего женщина.

– Агахак, но ведь Польгара тоже всего-навсего женщина. Хотел бы ты столкнуться с нею лицом к лицу? Нет, великий иерарх, полагаю, что на самом деле Урвон вовсе не столь слабоумен, как тебе представляется, а Зандрамас куда более опасна, чем тебе хочется думать! Ведь ей удалось при помощи чар похитить сына Бельгариона, а это было делом весьма непростым. К тому же ей удалось незамеченной проскользнуть прямо под носом у тебя и прочих иерархов. Так давай не станем сбрасывать этого со счетов!

– Мне известно, где сейчас Зандрамас, - с ледяной усмешкой ответил Агахак, - и в нужный момент я сам вырву из ее рук сына Бельгариона. Предсказано, что ты, я и дитя, предназначенное в жертву, должны предстать перед Сардионом в урочный час. Там я совершу жертвоприношение, а ты будешь наблюдать за ритуалом - и оба мы станем великими! Так гласит древнее предсказание. Так написано в книгах.

– Многое зависит от того, как читать эти книги, - мрачно обронил Ургит.

Гарион бесшумно встал рядом с Сенедрой. Когда до нее дошел ужасный смысл слов иерарха, кровь медленно отхлынула от ее лица.

– Этого не может произойти, - тихо, но твердо сказал ей Гарион.
– Никто не сделает ничего подобного с нашим ребенком.

– Ты знал, - с упреком прошептала она.

– Дедушка и я обнаружили это, когда прочли предсказания гролимов в библиотеке храма.

– О, Гарион!
– Сенедра закусила губу, с трудом сдерживая слезы.

– Не беспокойся, ведь там же черным по белому написано, что в битве при Хтол-Мишраке победит Торак. Но этого не произошло, а значит, и на сей раз пророчества лгут.

– Но что, если...

– Никаких "если"!
– властно прервал Сенедру Гарион.
– Этого не произойдет.

После ухода иерарха настроение короля Ургита в очередной раз резко переменилось. Он сгорбился в кресле, предавшись невеселым размышлениям.

– Наверное, вашему величеству сейчас необходимо побыть одному, - робко предположил Сади.

– Нет, Сади, - вздохнул Ургит.
– Никакие треволнения не должны помешать исполнению нашего плана.
– Он тряхнул головой, словно гоня прочь навязчивые тревоги.
– Почему бы тебе не рассказать о том самом маленьком недоразумении, в. результате которого ты впал в немилость королевы Салмиссры? Обожаю истории об обмане и предательствах.

И вот, когда Сади уже заканчивал повествование о причинах его падения, в комнату снова вошел сенешаль.

– Депеша от коменданта Хтаки, ваше величество.

– Чего ему на этот раз надо?
– скорбно пробормотал Ургит.

– Он сообщает, что маллорейцы намерены предпринять на юге крупные военные действия. Рэк-Горут осажден и неизбежно падет самое большее через неделю.

– Но ведь на дворе почти осень!
– воскликнул Ургит, вскакивая на ноги.
– Они затеяли войну, когда лето уже на исходе?

– Увы, это так, - ответил Оскатат.
– Полагаю, Каль Закет хочет напасть на тебя внезапно. Когда падет Рэк-Горут, то последнее препятствие между его войсками и Рэк-Хтакой будет сокрушено.

– А тамошний гарнизон чисто символический, не так ли?

– Боюсь, что вы правы, король Ургит. Рэк-Хтака тоже падет, и тогда Каль Закет выиграет время, получив возможность в течение всей зимы готовить бросок на юг.

С проклятиями Ургит бросился к карте, висевшей на стене.

– Сколько войск у нас в Моркте?
– Он ткнул в карту пальцем.