Властелин огня

Биргер Алексей Борисович

– А как же его открывать, когда монетки накопятся? – спросил я.

– Он сам откроется, - сказал Ковач.

– Да ну?

Ковач кивнул и, ничего больше не объясняя, протянул мне глобус-копилку.

– Это тебе.

– Спасибо, - поблагодарил я.

Уже потом я разобрался, в чем там было дело. Когда монетки доходили почти до верха, очередная опущенная монетка надавливала на пружинный запор, расположенный на самом верху, почти у прорези, и глобус распахивался. Монетки нуж­но было выгрести и снова закрыть глобус. Однако снаружи открыть его было уже нельзя, приходилось

ждать, пока вновь не наберется достаточно монеток, чтобы надавить на запорчик. Никакого волшебства, хитроумная конструкция. Ковач мог бы сразу объяснить мне, в чем там дело, но он же не любил ни­ чего объяснять, из него каждое слово надо было вытаскивать чуть ли не клещами.

Я еще думал потом: может, мне померещилось, что Ковач слепил глобус-копилку из старых дверных петель? Может, на Подоконнике лежали не петли, а почти готовый глобус, и Ко­вач взял его, чтобы кое-что доделать ... А может, он заметил меня - и подшутил надо мной. Зная, что я за ним наблюдаю, он взял петли и, сделав вид, будто разминает их и лепит из них что-то, незаметно подменил их глобусом.

Да, вполне могло быть ... Но такой розыгрыш, мне кажется, был не в характере Ковача. И потом, с металлом он действитель­но мог сделать все, и чудеса творил, сами уже знаете, еще похлеще, чем лепить из стали, как из пластилина. И я не сомневаюсь, что этот глобус - одно из его чудес, причем не самых крупных.

– Я действительно очень рад, - сказал я.
– Копилка просто замечательная, но главное, что это подарок от тебя.

Мне показалось, в лице Ковача что-то дрогнуло.

– Но я и о другом поговорить хотел ...
– сказал я.

Он молча на меня посмотрел.

– Понимаешь ...
– я искал нужные слова.
– Вот ты запре­тил мне упоминать о том, что я был на шоссе, когда ты спасал Машку. И вообще говорить, что мне что-то известно, чтобы бандиты мной не заинтересовались. А сам ты - будто напоказ твердишь, что готов опознать и тех, кто был во второй машине, и что, вообще, ты очень многое успел увидеть и запомнить. Я понимаю, ты хочешь самых главных из норы выманить, но ...
– я совсем сбился.

– Ты за меня боишься?
– спросил Ковач.

– Немножко боюсь, - сказал я.
– Я понимаю, ты с ними справишься, но как подумаю, что ты самого Варравина взялся разозлить - а ведь за ним и миллиарды долларов, и тысячи людей, и что угодно к его услугам, он даже атомную бомбу может купить, чтобы сбросить ее на тебя ... Ты же хочешь драться с асфальтовым катком величиной с пятиэтажный дом. Разве нет?

– Нет, - спокойно ответил Ковач.

– Но как же ...
– начал я.

Ковач поднял руку, останавливая меня, и поглядел на окно.

Я тоже повернул голову. На окне с внешней стороны сидел ог­ромный черный ворон.

– Ой! .. Это твой ручной ворон?
– спросил я. Ковач чуточку подумал, прежде чем ответить: - Почти ручной.

– А как его зовут?

– Артур, - ответил Ковач.

Ворон расправил крылья, изогнул шею и, балансируя на обледенелом краю оконной рамы, что-то хрипло крикнул сквозь двойные зимние стекла.

Ковач резко встал.

– Уходи!
– сказал он.
– Уходи немедленно!

– Но я ...

Он сунул мне в руки глобус.

– Беги отсюда! То, что здесь будет, тебя не касается!

Я увидел выражение его лица и испугался. Мне стало ясно: сейчас произойдет нечто такое, при чем я присутствовать не должен.

– Все равно я с тобой!
– сказал я.
– Если что, можешь на меня положиться! И спасибо за подарок!

Ковач кивнул:

– Беги!

И я побежал. Опрометью выскочив из дома, я отбежал от него метров на сто. Потом остановился отдышаться, и страх начал проходить. Меня одолело любопытство. Я тихо-тихо, держась в тени забора, вернулся назад и спрятался за ветхим сарайчиком напротив «инженерного дома».

И почти сразу услышал, как где-то неподалеку тормозят два или три автомобиля.

Я ждал.

Минут через десять вокруг «инженерного дома» почти бесшумно задвигались тени.

– Давайте!
– донесся до меня через еще какое-то время голос.
– Давайте, живее! ..

– А он там?
– спросил другой голос.

– Там, там, в окно его видно, как он за столом сидит ...

– Окно-то прикрыли?

– Разумеется.

Внутри у меня все похолодело. Я ждал, что сейчас начнется стрельба, но никакой стрельбы не было. Зато возле входной двери послышался стук, похожий на стук молотков, а затем что-то увесистое бухнулось на ступеньки крыльца.

«Что же они делают?» - гадал я.

Может, я и понял бы, но вдруг ощутил резкий толчок в спину - будто воздух сгустился и пытался выпихнуть меня из-за сарая.

Я ухватился за доски и оглянулся ...

Говорят, «волосы встали дыбом». Вот у меня, наверное, так и произошло. Во всяком случае, я почувствовал, как они шевелятся.

Надо мной нависал огромный чернобородый мужик, в ста­ринном кафтане, с саблей у пояса.

– Давай, давай, беги к ним!
– гудел он.

Мужик не произносил эти слова так, как обычно произ­носим мы. Его губы оставались неподвижны, а слова словно рождались в воздухе, но я слышал их абсолютно четко.

Я стиснул зубы, чтоб не закричать. Не хватало еще, чтобы я выдал себя перед теми, кто суетится вокруг дома.

– Беги к ним, сынок, беги!
– задребезжал другой голос, надтреснутый и мерзкий.

Рядом с чернобородым мужиком возник другой, небольшой и скрюченный. За ухом у него торчало гусиное перо, а лицо, и без того уродливое, казалось еще страшнее: его нос был зверски изуродован, и вместо ноздрей виднелись две огромные дыры.

– Беги к ним, кому говорят!
– повторил он.

На меня опять что-то надавило с жуткой силой. Вроде бы мужики почти не шевелились, они колыхались в воздухе, а сам воздух меня толкал, как толкает в спину ураганный ветер. Я еле цеплялся за доски и чувствовал, что долго не продержусь.

А рядом с первыми двумя возникали все новые и новые фигуры и рожи, одна другой страшнее, и все - в старинных одеждах ...

– Беги к ним!
– громыхал чернобородый.

– Нажмите на него крепче!
– дребезжал скрюченный.

Они все вместе стали наваливаться на меня, и я понял, что мне конец ...