Властолюбивые ведьмы
Шрифт:
– Что же, дождёмся следователя и приступим? – проговорил палач.
Он посмотрел на побелевшее лицо камергера и улыбнулся. От одного вида этой улыбки Карл почти потерял сознание. Впрочем, спасение пришло в мысленном уходе в те времена, когда король Фридрих был ещё принцем, а улыбающийся палач-здоровяк бегал мальчиком на двор к дубильщикам кожи.
***
Принц Фридрих с нетерпением ждал, пока камергер, так верно служащий отцу, но всегда откликающийся и на просьбы сына, войдёт в покои.
– Ваше Высочество, мне удалось
Фридрих сорвался с кресла и поспешил навстречу появившемуся в дверях Карлу.
– Ты виделся с герцогиней? Что она сказала?
– Её Светлость герцогиня Уишляндская…
– Карл, Боже мой! Ты все титулы сейчас начнёшь перечислять?
– Батюшка Ваш, Его Величество Вильгельм Великолепный настаивает…
– Я не мой батюшка!
– И тем не менее, Ваше Высочество…
– Фридрих, а она – Генриетта! Говори уже быстрее, что узнал. И прекращай смотреть на меня укоризненно. Мы не на уроке этикета. Кстати сказать, матушка тут говорила, мне надо бы усилить владение навыками. Всё повторяет: «Какая принцесса Юга или Востока потерпит грубость?» Будто я хочу дело иметь с этими «принцессами».
– Премного благодарен Её Величеству, что она заботится о Вашем воспитании. Кроме того, материнское сердце лучше ведает…
– Что оно ведает? Матушка сама из Западного Королевства. До болезни, приковавшей её к постели, она отнюдь не рассуждала о принцессах-иностранках. А тут, понимаешь ли, «разочарована я в жителях Королевства». И чего, вдруг? Что-то, пока эти ведьмы к ней захаживали…
– Ваше Высочество! Сейчас буду настаивать на официальном обращении. Так вот, Ваше Высочество, не собираетесь ли Вы повторить крамольные высказывания простолюдинов и части знати о связях Вашей матушки и ведьм Зачарованного леса?
– Нет, что ты, Карл! Отец приказал рвать языки тем, кто заикнётся об этом. Палач Иосиф мастерски выполняет его приказ. Слух идёт, сын у него подрастает, совсем не склонен к семейному ремеслу.
– Да, Иосиф-младший, поговаривают, больше времени в дубильнях проводит, чем готовится к почётной роли королевского палача. Как бы в будущем не было беды от того. Впрочем, мы сейчас не о том с Вами, Фридрих.
– Точно! Оставим матушку и её секреты в покое. Главное, что мне по сердцу жительница нашего Королевства, а с иностранками знаться не охота. Говоришь, ты нашёл способ?
– В воскресенье Генриетта будет в церкви на службе.
– Вот удивил! Там весь королевский двор соберётся!
– Между тем, приход туда же герцогини имеет для Вас особое значение.
– Какое же? Не томи!
– После службы Генриетта скажется больной и попросится на прогулку в Королевский сад – вдохнуть живительный аромат клематисов.
– Разве отец Генриетты идиот?
– Отчего Вы так говорите, Ваше высочество?
– Какие клематисы? Они не цветут в это время года.
– Да? Надо приказать высечь садовника, кто дал мне неверные сведения.
– Карл, разве отец
– Я отвечаю за весь дворец, Королевский сад напрямую к королевским покоям не относится, но Его Величество…
– Понял тебя! Можешь поступать с челядью, как тебе заблагорассудится, раз отец не возражает. Что с Генриеттой? Знаю, сейчас цветут нарциссы, кстати сказать.
– Уточню у садовника, когда буду отдавать приказ о наказании. Потом сообщу Вашей возлюбленной. Я же могу её так называть?
– Можешь, можешь! Полюбил ещё в детстве, когда лазили с кузенами в знаменитый яблоками сад герцога Уишляндского. Тогда меня, как молния, поразил вид белокурой девушки, игравшей с сёстрами на лужайке. Было же нам по десять лет, не больше. А помню до сих пор.
– Хорошо, Ваше Высочество. Вернёмся к плану. Генриетта скажется нуждающейся в аромате…кхм…нарциссов из Королевского сада и придёт туда после церковной службы.
– А я, что делать мне в это время?
– Вы будете ждать свою возлюбленную в саду, само собой.
– Действительно, как-то не пришло в голову сразу. Спасибо тебе, Карл! Тут и ждать-то осталось всего ничего, пару дней. Но как же томительно это ожидание!
– Крепитесь, Фридрих! Когда-то Вам предстоит не только проявлять выдержку в ожидании возлюбленной, но и вершить дела государства! Пусть Всевышний продлит годы жизни Его Величества, понятное дело.
– Дай Бог здоровья отцу! Ступай, Карл. Пора готовится к занятиям по этикету, на которых настаивает матушка.
***
Капитан гвардейцев сам взялся вести допрос камергера. Он вошёл в комнату, ловко расставляя ноги так, что почти не пришлось наклоняться над притолокой. Между тем Карл впал в полузабытье при одном лишь виде инструментов палача, пришлось его немного растормошить.
– Что-то Вы расклеились, дружище! – проговорил Альберт.
Карл пришёл в себя и растерянно смотрел на своего собеседника.
– Как же не «расклеиться», – сказал Карл. – Верой и правдой служил ещё отцу Его Величества Фридриха, славной памяти короля Вильгельма. Причём не просто же я, словно вещь, перешёл по наследству. Кое в чём послужил я Его Величеству в его личных делах.
– Наслышан! Собственно, одно из последствий тех дел сегодня нас и свело вместе.
– Сударь, Вы смеете называть «последствием» Его Высочество? Вы в своём уме?
– Вижу, в себя Вы пришли, господин камергер! Так не соизволите ли ответить на пару вопросов?
– Мне включиться? – спросил Иосиф.
Альберт бросил взгляд в его сторону, махнул рукой и ответил:
– Повремени! Думаю, тут случай особый. Мы можем закрутить роман без твоих «предварительных ласк». Верно ведь, Карл? Нам же не нужны посредники?
Камергер шумно сглотнул, следя за движениями палача. Потом он перевел взгляд на капитана гвардейцев и сказал:
– Да, лорд-командующий, если такова воля Вашей Милости.