Влюбленный д'Артаньян или пятнадцать лет спустя
Шрифт:
Д'Артаньян же, в свою очередь, торопился с очередным поединком, так как ему не терпелось вновь обречь молодого человека на неподвижность. В самом деле, пока нога Роже двигалась в танце, пока рука сгибалась, он, д'Артаньян, был всего лишь солдат, дитя удачи, и проигрывал рядом с владетельным дворянином, с которым было, впрочем, приятно обниматься и целоваться, ибо на одной щеке у него сияла доблесть, а на другой – богатство.
Дадим этому объяснение: д'Артаньян ревновал.
– Мой дорогой друг, – сказал ему однажды Бюсси, – погодите еще денек. Я уже хожу, но пока под ногами сплошные кочки.
– Давайте тогда драться сидя.
– Это каким образом?
–- На пистолетах. Мы сядем в двух противоположных концах комнаты.
– А что, это возможно?
Послышался стук падающего тела. Это упала в обморок Мари.
Первым душевным движением д'Артакьяна было чувство удовлетворения: Бюсси слыл непревзойденным стрелком.
Вторым – досада. Придя в себя, Мари обратила взгляд на кузена.
– Не волнуйтесь, – сказал Бюсси, – все будет сделано с изяществом и вкусом. Мы закроем занавески и устроим подобие ночи. Перед каждым из нас поставят стол. На столе – две свечи, две бутылки испанского вина, два пистолета. Свечи будут зажжены, бутылки – полны вина. Прежде чем выстрелить, мы осушим по бутылке. Тогда наверняка хоть что-то пойдет вдребезги: либо бутылка, либо череп.
Д'Артаньян согласился на эти условия, сухо кивнул Роже, с печальным достоинством поклонился Мари и вышел. Едва он оказался за порогом, Бюсси глянул со всей серьезностью в глаза Мари.
– Что вы думаете, моя дорогая, об этом доблестном дворянине?
– Он слишком доблестный.
– И в то же время утонченный, не правда ли?
– Возможно, станет со временем.
– Отличный наездник…
– Не знаю… Днем можно жить в седле. Ну а ночью?
– Да, но глаза у него мрачные.
– Однако не испанские.
– Беспокойство в чертах?
– Не такое, как у итальянцев.
– Рассеянность?
– Он не англичанин.
– Ну а насчет того, что он влюблен в вас? –- Так он же француз!
И девушка расхохоталась, что лишь прибавило ей очарования.
– Теперь мой черед задавать вопросы. Что мне делать с его любовью?
– Ответить взаимностью.
– Каким же образом?
– Придумайте сами.
– Хорошо ли по-вашему звучит имя…
– Имя?..
– Госпожа д'Артаньян.
– Мне кажется, не очень. Было б лучше даже госпожа Цезарь или мадам Эпаминонд[6].
– Тогда я в затруднении. А вдруг он в один прекрасный день станет маршалом Франции?
– Я буду им еще ранее.
– Да, но вы скоро его убьете.
– Клянусь, все будет наоборот.
– В таком случае он убьет вас? Подумайте, два маршала Франции погибают в один и тот же день!
– Нет, я первым выпью свою чашу.
– Ну а если у вас дрогнет рука?
На лице у Роже явилась улыбка досады.
– Дрогнет… После двух жалких бутылок вина…
– Ну а если ваш пистолет даст осечку?
– Тогда я возьму другой.
– А если…
– Тогда вы женитесь на мадмуазель де Тулонжон, которой предназначил меня мой отец.
– Ку а если вы выживете…
– Тогда есть опасения, что я сам вступлю в этот брак.
– Жизнь полна ловушек. И каждый метит в свою яму.
– Значит, надо смотреть под ноги.
И молодые люди принялись хохотать, как повелось у Рабютенов.
XIII. ГДЕ НИ ДЕ БЮССИ, НИ Д'АРТАНЬЯН НЕ РАССТАЛИСЬ, КАК НИ СТРАННО, С ЖИЗНЬЮ
Пелиссону де Пелиссару предложили подготовить дуэль»
Поясним с помощью одного только имени, каким образом этот легендарный соблазнитель и христианин проник в гостиницу к де Бюсси. Это одно имя – Ла Фон.
Пелиссон был игрив. Ла Фон был циничен.
Пелиссон верил в Бога. Ла Фон был с Богом на «ты» и использовал его для поручений.
Пелиссон пел модные песенки. Ла Фон насвистывал назойливые мотивчики.
Пелиссон занимался изобретением летательного аппарата. Ла Фон летал.
Пелиссон обсасывал белый трюфель в момент пробуждения. Ла Фон ел трюфели всю ночь.
Из этого становится ясно, что Ла Фон был главным служителем и доверенным лицом Пелиссона де Пелиссара.
Ла Фон соблазнил двух служанок Мари и Жюли. Одной он посулил, что женится на ней, другой – что бросит ради нее жену и они убегут вдвоем на край света.
Из ранга служанок он возвел их в ранг любовниц, потчуя обеих вареньем. Потому что господин Пелиссон никогда не путешествовал без варенья. Вазочки с вареньем были его чернильницами.
Человек с таким слугой был любезно принят известными нам обитателями гостиницы. Он предложил им показать свой летательный аппарат, и его предложение было с восторгом принято.
Затем его попросили взять на себя устройство этого странного поединка между д'Артаньяном и Роже, уже назначенного в тот же день на шесть часов пополудни.
Пелиссон обдумывал это предприятие два часа подряд.
И вот каковы результаты его раздумий. Если д'Артаньян будет убит, возложенная на того кардиналом миссия перейдет целиком и полностью к нему, Пелиссону де Пелиссару.
Но поскольку он считал себя христианином со всеми вытекающими отсюда недостатками и поскольку его летательный аппарат пока еще не летал, то существовала необходимость воспользоваться иным летательным аппаратом, имя которому было д'Артаньян.
При условии, разумеется, что и этот летательный аппарат сможет все-таки полететь.
Плодом этих размышлений было то, что Пелиссон сунул руку в карман и извлек оттуда флакончик, содержимое которого перелил в две бутыли, предназначенные для Роже де Бюсси-Рабютена. То было сильнейшее успокоительное средство, которым господин Пелиссар потчевал дам, чтоб остудить их страсть в отношении своей особы.