Вне подозрений
Шрифт:
А теперь их приезд в Оперу. Он почти не обращает внимания на журналистов и целиком занят сержантом Трэвис. Отдает билетерше банкноту в пятьдесят фунтов, демонстрируя, как он богат и какая он важная персона. Этот человек — прирожденный актер. Убедившись, что Трэвис в его власти и не станет сопротивляться, он обнимает ее за талию, а потом кладет ей руку на плечо. Он до сих пор не уверен, что у нее нет каких-либо средств связи с полицией, и потому просит ее дать ему вечернюю сумочку. Знакомится с ее содержимым и, убедившись наконец, что там не спрятан микрофон, с облегчением вздыхает, а затем приступает к делу.
Паркс написал
«У меня могут возникнуть проблемы из-за разговора с вами о ходе расследования».
Он повернулся к собравшимся.
— Трэвис неоднократно повторяет ему эту фразу. Он заверяет ее, что не желает никаких осложнений в связи с их встречей и разговором, и пригласил ее, лишь надеясь на их взаимную симпатию и тесный контакт. А значит, он готов ее поддразнить и выманить нужную информацию. Когда он разыгрывает недоумение по поводу рентгеновских снимков своих зубов, ему превосходно удается роль невинного простачка, которого почему-то преследует полиция.
«Вы можете мне помочь?» — крупными буквами написал на доске Паркс.
— Он один и лишен какой бы то ни было помощи. Поэтому нужна Трэвис. Он все время старается завоевывать ее доверие и расположить к себе. Дважды объясняет ей, что его карьера потерпит крах, если новости о причастности к убийству просочатся в прессу. Он напряжен и чувствует, что над ним нависло обвинение. Тем не менее ему удается выяснить, что полиция отыскала двоих свидетелей. Любопытно, что он не расспрашивает о них подробно и ограничивается двумя-тремя фразами. И, наконец, сосредоточимся на их возвращении домой. Дэниэлс заявляет, что им по пути и он выйдет первым. Учитывая, что он весь вечер вел себя как очаровательный, воспитанный и любезный спутник, это выглядит как-то странно и нехарактерно для него. Но Дэниэлс делает это вполне сознательно, желая, чтобы она почувствовала его такт, а не навязчивость сексуально одержимого будущего партнера. Затем он достает самую крупную козырную карту. И словно вскользь говорит о прошлом, о своем убогом детстве, о голодном мальчишке, живущем рядом с проститутками. Он увлекается рассказом и чуть ли не со слезами рисует Трэвис трагическую картину. Признается, что его жизнь была сущим адом. И она, вполне разумно, дает понять, что сумеет его утешить. Позволяет Дэниэлсу обнять ее, когда он просит его защитить. Обещает ему помочь. Тогда он добавляет, что тоже поможет ей и постарается оказать содействие в расследовании. Представьте себе, с какой заносчивостью он это утверждает!
Паркс наклонился.
— Могу гарантировать, что довольно скоро сержант Трэвис снова услышит о нем, и на этот раз он предложит ей какого-то подозреваемого. Полагаю, что он доставит нам еще немало хлопот. Опасность в том, что он способен на бегство, но лично я сомневаюсь в его скором побеге. Он верит, что вошел в контакт с полицией и будет получать оттуда внутреннюю информацию, то есть эгоизм Дэниэлса пересиливает его тревогу. Вы поняли, что весь вечер он пользовался разными уловками, чтобы сержант Трэвис окончательно поверила ему?
Паркс принялся поздравлять Анну с успешно проведенной долгой и сложной операцией и заметил, что она искусно демонстрировала открытость и наивность.
— То есть вы добились главного и обезоружили его, показавшись совсем неопасной, — заключил эксперт.
Анна зарделась румянцем, когда ей дружно зааплодировали.
— Я собираюсь поставить определитель-перехват для вашего телефона. Вы не против?
— Да, я согласна.
— Прошлым вечером вы сказали, что не верите, будто Алан Дэниэлс — убийца. Вы это помните?
— Конечно, помню.
— А ведь он вам понравился, не так ли, Трэвис?
Анна не ответила.
— Вы слишком много выпили.
— Я знаю. Он все время мне наливал и…
— Полагаю, вы заметили, что Паркс об этом не упомянул и не говорил, что вы целовали Дэниэлса? Господи боже, Трэвис, зачем вы это делали? Совершенно непрофессионально! Хотите прочесть отчет шофера?
— Если бы я знала о шофере, мне бы это очень помогло.
— Херня! Я же сказал, что мы о вас позаботимся.
Она пожала плечами.
— Поглядите на меня.
Анна посмотрела в лицо Лангтону.
— Он снова попробует установить с вами контакт. Вам это известно, не правда ли?
Анна сжала челюсти.
— Что же, никакого следующего раза не будет, Трэвис. Я вас к нему не пущу. А то вы еще уляжетесь в его постель и переспите с ним.
Ей очень хотелось ударить Лангтона в грудь и крикнуть ему что-нибудь обидное, но она все-таки сдержала свой гнев. И не откликнулась, когда он продолжил:
— Когда же вы повзрослеете и перестанете вести себя как десятилетняя девчонка?
— Сэр, я обязательно постараюсь, — саркастически заявила она.
— Пока что ваши старания были безуспешны. А сейчас уходите.
Она без слов покинула кабинет, но тяжело дышала, хватала губами воздух и пыталась не расплакаться. Однако слезы полились у нее по щекам в женском туалете, и она прикрыла рот, чтобы никто не услышал ее рыданий.
Баролли отправили проверять кубинского официанта на случай, если Дэниэлс попробует отыскать свидетеля.
Майк Льюис занялся поисками «низкого голоса» — увы, безрезультатными. А Дэниэлс с этого дня находился под круглосуточным наблюдением.
Лангтон позвонил в Скотленд-Ярд и подробно описал вчерашний доклад Паркса. На начальницу это не произвело впечатления, ведь никаких новых шагов вперед они не сделали. Допустим, эксперт подтвердил подозрения Лангтона, но его выводы не могли приблизить арест. По ее мнению, подозреваемый узнал слишком много о ходе следствия, а роль, сыгранную сержантом Трэвис, она безоговорочно осудила и отругала Лангтона за использование в операции молодой неопытной сыщицы. Ему представилось, что его поджаривают на углях.
Поводов для отчаяния было хоть отбавляй, почва уходила у него из-под ног, бюджетные деньги они бесконтрольно растратили, а результата так и не добились. Лангтон возлагал надежды лишь на ответ из лаборатории и ждал, что там скажут по поводу отпечатков пальцев. Тогда, если отпечатки на бокалах и банкноте совпадут со следами на рамке, можно будет доставить Дэниэлса в полицию и задержать на несколько суток. Однако начальница вновь обескуражила его: работа над отпечатками еще не завершилась. Вода в бокале остыла, и следы пальцев смазались. Правда, на банкноте в пятьдесят фунтов отпечатки обнаружились, но их предстояло отделить. Он предложил действовать иначе: увеличить каждый слой и постепенно выявить их сверху донизу.