Вне подозрений
Шрифт:
Раздался низкий вибрирующий стон бас-гитары. Оркестр Тео настраивал инструменты. Тео отодвинул пустую тарелку и спросил:
— Думаешь, она это тебе позволит?
— Позволит что?
— Забыть о ней и этой истории.
— Ну да. Деньги она получила. Я ей больше ни к чему.
Тео усмехнулся.
— Чего смеешься? — спросил Джек.
Тео поднялся, швырнул салфетку на стол. Бас-гитара задавала темп, к ней присоединились ударные, чуть позже — труба.
— Слышишь? — спросил Тео.
— Да. А что?
— Они играют твою песню. Твою и
Тео умолк и улыбнулся уголком рта. Джек, не спуская с него глаз, спросил:
— О чем ты?
— Ты на все готов ради бывшей подружки. Взял с нее за адвокатские услуги по минимуму, устроил все так, будто она ни при чем. Нет, здесь явно попахивает этой бодягой, этой лирикой под названием «ненависть-любовь». Спасибо тебе за то…
— Бред!
— Ничего не бред. Но что-то подсказывает мне, что Джесси Мерил еще не сказала своего последнего слова. Ждать тебе не долго, Джеко. Так что позвони мне после суда. Или после того, как эта белочка явится за твоими орешками. Обязательно позвони, понял?
Джек остался за столом один, Тео играл на саксофоне.
10
— Спокойной ночи, Лютер.
Охранник вздрогнул. На протяжении десяти с лишним лет он работал одновременно в двух местах — содержал семью: жену и восемь ребятишек — и научился засыпать с открытыми глазами.
— Доброй ночи, мистер Свайтек.
Финальное разбирательство в суде закончилось для «ленивого соглядатая» не самым лучшим образом. Возможно, на выступлениях Джека косвенно сказывалось фиаско с Джесси, но как бы там ни было, сегодня защита потерпела полный провал. И он проторчал в конторе до полуночи — мучительно придумывал текст своего заключительного слова, которое могло бы хоть немного смягчить сердца присяжных. Все без толку, дело было проигрышным с самого начала, он это прекрасно понимал. Все равно — надо стараться, использовать каждую мелочь, любой факт, чтобы облегчить судьбу подзащитного. Святая обязанность любого настоящего адвоката. И на этом процессе он следовал ей изо дня в день. И еще заказывал себе еду из хорошего китайского ресторана.
— Завтра больше повезет, — сказал Лютер.
— Спасибо.
Джек толкнул вращающуюся дверь и шагнул в ночь. Слишком тепло и грязно для февраля, даже по местным меркам. Дождь закончился около часа назад, но мостовые и тротуары бульвара Понс-де-Леон все еще блестели под мутноватым светом уличных фонарей. Кошка деловитой трусцой перебежала через широкий травянистый островок полосы, разделяющей движение в восточном и западном направлениях. Впрочем, никакого движения на улице сейчас не наблюдалось. Витрины магазинов по обе стороны улицы были погружены в темноту. На углу садились в такси последние посетители стейк-хауса «Кристи». Воздух, напоенный влагой, приглушал их пьяные крики и смех, отчего казалось, что находятся они гораздо дальше. Джек направился к автостоянке.
Машина блестела от дождя. Как ни любил он свой «мустанг», но постоянные дожди делали свое черное дело. Да и тридцатилетний возраст — тоже не шутка. Он открыл дверцу, вытер сиденье. Не помогло — проклятая сырость проникала сквозь брюки. Но двигатель завелся с первого оборота, и Джек повеселел. Тронулся с места и почти тут же ударил по тормозам. Наперерез ему резко выехала машина и остановилась, блокируя дорогу.
Что за черт?..
Дверь распахнулась, из машины выскочил водитель. Было темно, и не успел Джек понять, что происходит, как кто-то застучал в боковое стекло.
— Впусти меня!
Голос показался знакомым, но он продолжал всматриваться, пока не различил прижатое к стеклу почти вплотную лицо Джесси.
— Ты что здесь делаешь?
— Открой чертову дверь!
Он перегнулся через рулевое колесо и потянул рычажок. Джесси прыгнула в машину и тут же захлопнула за собой дверцу. Она задыхалась.
— Мне страшно. Ты должен мне помочь.
— Помочь тебе?
— Да ты посмотри на меня, взгляни хорошенько, Джек! Неужели не видишь, что я на пределе?
Следовало признать, выглядела она ужасно. Глаза красные, лицо бледное как полотно.
— Это не причина бросаться мне под колеса, полагаю. Долго ждала?
— Прости, но иначе никак не могла. Деваться некуда, они могут схватить меня где угодно. Дома три дня не была. И если бы зашла к тебе в офис, они бы меня выследили.
— Кто «они»? Полиция?
— Да нет. Эти типы.
— Какие типы?
— Душегубы-инвесторы.
Джек выключил мотор и отчетливо слышал ее учащенное дыхание.
— Они не душегубы, Джесси. Просто деловые люди.
— Как же! Компания… «Виатикл солюшнс» подала на меня в суд. И контора эта — лишь прикрытие. Их деньги… не знаю, откуда взялись, но получены они незаконным путем, это и ослу понятно.
— С чего ты взяла?
— Да с того, что они собираются меня убить!
— Что?
— Собираются приставить к голове пушку и вышибить мозги.
— Погоди, успокойся.
Ее руки дрожали. Зрачки расширены — это было видно даже в тусклом свете уличных фонарей.
— Давай-ка по порядку. С самого начала.
— Начало ты знаешь. Мы кинули этих парней.
— Ты имеешь в виду себя и доктора Марша?
— Всех нас.
— Нет, погоди. Давай разберемся. Я здесь ни при чем.
— Не строй из себя целку. Будто ты не знал с самого начала. Ты помог мне кинуть этих типов.
— Неправда. Я был просто в шоке, узнав…
— Давай обойдемся без этой фигни! Господи, до чего ж это на тебя похоже, Свайтек! Ты соглашаешься на маленькое приключение с единственной целью — произвести впечатление на свою маленькую женушку, эту притвору по имени Синди Пейдж. А как только запахло жареным, поднимаешь лапки кверху и оставляешь меня расхлебывать все это дерьмо.