Вне подозрений
Шрифт:
— Когда отдашь мне эту тачку? — спросил Тео.
— Когда купишь мне «феррари»?
— А что, запросто. Могу достать — только маленько подержанный. Тебе даже ключ не понадобится, чтоб его заводить.
Джек покосился на него: вполне возможно, что Тео не шутит.
— Мне лучше не знать о тебе всего, верно, Тео?
Тот лишь улыбнулся в ответ и снова переключил скорость. С автомагистрали они съехали на Коконат-гроув. У Джека заверещал мобильник, и он полез в карман, ухватившись свободной рукой за край приборной доски, чтобы не свалиться Тео на колени. Взглянул на дисплей, узнал номер звонившего. Говорить не хотелось, но на этот звонок
— Привет, абуэла. [3]
Звонила его бабушка, восьмидесятидвухлетняя кубинская иммигрантка. Раз или два в неделю она без всякого предупреждения заезжала к нему в контору — побаловать внука совершенно восхитительным домашним печеньем с гуаявой и мягким сыром или же настоящим кофе эспрессо, доставленным прямиком из Маленькой Гаваны. Но коронным ее блюдом был торт под названием «Трес лечес». [4] Не многие знали, что у Джека Свайтека имеется абуэла. Особенно пикантной становилась ситуация, когда кто-то из англосаксов доверительно сообщал ему, что семья его уезжает из Майами лишь по одной причине: достали эти чертовы кубинцы. Забавно, мог бы сказать им Джек, что его родная абуэла почему-то никогда не жаловалась на «чертовых» кубинцев, хотя родилась и выросла в Гаване.
3
Бабушка ( исп.)
4
«Три молока» ( исп.)
Он молча слушал ее с минуту, затем все же перебил:
— Во-первых, абуэла, никакого «Трес лечес» ты не изобретала. Это никарагуанский десерт. А мы кубинцы. Cubanos. Comprende? [5] И вообще, поговорим об этом позже, о'кей?.. Люблю тебя. Пока, mi vida! [6]
Машина остановилась на красный. Джек отключил мобильник и только тут заметил, как странно смотрит на него Тео.
— Так вы с Джулией Чайлд снова за свое?
5
Поняла? (исп.)
6
моя жизнь (исп.).
— Моя бабушка — персонаж почти анекдотический. Каждый день названивает всем подряд и сообщает миру великую новость. О том, что это она изобрела «Трес лечес».
— Что это?
— Торт. Его делают из трех видов молока. Сверху замороженная хрустящая корочка. Очень сочный, необыкновенно вкусный.
— Да знаю я, знаю. Шикарная жрачка. Так говоришь, его изобрела твоя бабушка?
— Сомневаюсь.
— Только ненавижу, когда сверху они натыкивают вишен мараскино. Готов побиться об заклад, в первоначальном рецепте их не было вовсе. Давай позвоним твоей абуэле и спросим.
— Она его не изобретала, ясно? Это никарагуанский десерт.
Загорелся зеленый. Тео погнал «мустанг» через перекресток.
— А знаешь, я вроде бы где-то читал, что «Трес лечес» вовсе не из Никарагуа. Люди говорят, его придумала какая-то дама, кубинка из Майами.
—
— Да нет, я серьезно. Кажется, в «Геральд» писали. Давно, правда…
— С каких пор ты читаешь колонку с кулинарными рецептами?
— А ты попробуй, проведи четыре года в камере смертников. Будешь читать все подряд и телевизионную программу на китайском смотреть.
Джек потер виски, потом сунул телефон в карман.
— С тобой спорить — дело дохлое.
Минуты через две они выехали на Бейшор-драйв, свернули по направлению к заливу и, проехав по мосту, оказались в жилом квартале на Гроув-Айл. Гроув-Айл уже давно перестал считаться шикарным районом, миновали те благословенные дни, когда красивые молодые девушки прогуливались по набережной с целью познакомиться с богатыми молодыми людьми. Или с богатыми, но немолодыми мужчинами. Но жить там по-прежнему считалось престижным. Пешая прогулка до магазинов и ресторанов на Коконат-гроув, балконы с потрясающими видами на Мексиканский залив и город, тонущий в туманной дымке.
Сандра Марш жила одна — занимала пентхаус в доме под номером три. Квартира досталась ей в связи с предстоящим разводом с мужем, доктором Джозефом Маршем, наряду с прочим весьма ценным имуществом. Прожили супруги двадцать четыре года. Тео понадобились ровно сутки, чтобы выйти на след этой дамы. А на то, чтобы дозвониться и договориться о встрече, ушло ровно тридцать секунд.
Стоило только упомянуть деньги и мужа, который вот-вот перестанет быть таковым.
Они припарковали машину, потом охранник долго искал их имена в списке посетителей. И наконец пригласил пройти к бассейну. Было два тридцать пополудни. Пальмовые ветви лениво колыхались под теплым бризом. Миссис Марш, как и обещала, была в терракотово-красном халате и огромной шляпе от солнца. Стояла, опершись о спинку шезлонга, и смотрела вдаль заплаканными глазами. Слезы были результатом телефонного разговора получасовой давности.
— Миссис Марш? — окликнул ее Джек.
Она сдвинула шляпу на затылок и взглянула на гостей. Потом перевела взгляд на «ролекс» и сказала:
— О, вы точны как часы, мальчики. Прошу, садитесь.
Джек уселся в шезлонг лицом к миссис Марш. Тео остался стоять и не сводил глаз с соблазнительной девицы в бикини, что загорала невдалеке. На левой ягодице у нее красовалась татуировка — роза. И пришлось Джеку начать без него:
— Миссис Марш, я Джек Свайтек. Я был адвокатом женщины по имени Джесси Мерил.
— Слышала о вас и о деле. Друзей много, они постоянно держали меня в курсе. Я всегда осведомлена о том, что собирается предпринять муж.
— В таком случае вы должны знать, что он выступал на суде свидетелем.
— Мне известно, что он лечил эту женщину.
— А эту женщинувы знаете? — спросил он.
— Боже, да о чем вы? Ваш друг сказал, что мы обсудим финансовые проблемы моего мужа.
— Об этом позже. И кстати, все в первую очередь зависит от того, в каких отношениях состоит он с мисс Мерил.
— Она шлюха. Связь со шлюхой можно назвать отношениями?
— Лично я назвал бы, — заметил Тео.
Джек метнул в его сторону предостерегающий взгляд.
— И как долго длилась их связь?
— Не имею понятия.
— Она началась до или после того, как мисс Мерил стала пациенткой доктора?
— Лично я узнала об этом уже после. И не могу судить о продолжительности отношений.
— Скажите, а Джесси не могла стать причиной того… ну, что вы расстались?