Вне времени
Шрифт:
– Почему!?
– Вы существуете, вернее, существовали, в разном бытии. А потом его не стало, Вы ещё не знаете?
– Что значит «не стало»?! Умер? Скажите честно.
– Нет, это совсем другое. Ни Вы, ни он, ни я – не можем умереть. Мы можем жить в прошлом и в будущем, перемещаться в пространстве и вне его, обладать всем, чем хотели бы обладать, но…
– Что: «но»?
– Голубчик, не торопите меня. Мы везде успеем, мы не можем опоздать.
Из-за двери раздалось знакомое ржание. Дверь приоткрылась, как от ветра, и в дверном проеме показалась голова лошади Пржевальского.
– Брысь! – поморщился Антон Макарович, - не мешай разговаривать.
Он на мгновение умолк, затем произнес как бы для самого себя:
– Лошадей больше нет, осталась только моя… Значит, станции и смотрителя искать бессмысленно. Их тоже нет, и эта комната исчезнет, как только мы переместимся отсюда в иное место. Ну, что ж… настала пора сказать Джеликтукону правду. Слушайте, молодой человек. Мы в конечном итоге состоим из звёздной пыли, из газа, из того самого небытия, когда ничего еще не было и при этом… уже было всё. Рождение – это стремление к бесконечно большому. А исчезновение – движение к бесконечно малому. Всё, что продолжает расти – стремится к бесконечности. Всё, что продолжает разрушаться и исчезать тоже стремится к бесконечности, но в противоположную её сторону Рожденное постоянно подвергается не только росту, но и разрушению. Разрушаемое и исчезающее постоянно становится причиной для рождения нового. Если бы ничто не разрушалось, то ничего не могло бы и возникнуть. Так у бесконечности две стороны движения: одна её часть непрерывно стремится увеличиться, а другая – уменьшиться. И линия, длина которой равна нулю – бесконечна.
Ноль – это ничто. Вечное небытие, к которому стремится бесконечность. Есть математическая аксиома: бесконечно большое равно единице, делённой на бесконечно малое.
И что же такое тогда эта самая единица? Это бесконечно большое помноженное на бесконечно малое. Абсолют. Вечное бытие. Однако, ни ноль, ни единица физически недостижимы. Существует лишь то, что между ними. Тот самый переход от нуля к единице и от единицы к нулю. Тоннель.
Когда ты нарушил слово, данное старухе Халей, ты, сам того не ведая, открыл в этом самом тоннеле вход неведомому внешнему воздействию. И твой отец вместо обычного перехода на отрезке от нуля до единицы… попал в ноль или в единицу, этого мы не можем знать. Он не умер. Он – исчез. Твой приятель Хэхэ был прав.
Я понимаю, о ком ты думаешь. О Дзелинде, конечно.
– Да, Учитель. Что же мне делать теперь?
– Теперь? Не торопись. Попей чаю, пока самовар окончательно не остыл. Растопить его, гм… теперь негде. Почтовая станция осталась в прошлом.
И они сели пить чай. Ибо дорога предстояла дальняя: из бесконечности в бесконечность… Во имя любви.
Шаг 25
– Дочка, я только что говорил с Джеликтуконом. Всё именно так, как сообщил тебе Григорий Потапович. Твой друг нарушил данное слово и не может появиться здесь.
– Почему? Где он? Я не понимаю!
– Он попытался увидеться со своим отцом, и отец исчез. Если он повторит попытку, то же самое случится с тобой.
– А ты, папа? Ты здесь? – спросила Дзелинда, оглянулась и увидела Пржевальского в окне дома, где они проживали, читающим какую-то книгу. Она посмотрела перед собой – отец был здесь.
– Не удивляйся. Ты ведь теперь знаешь, что мы с Настарбинским – не люди. Для нас это естественно – пребывать одновременно в нескольких местах пространства и времени. Мы – те самые «пчёлы», которые продлили жизнь Ариведерчи после того, как умерли все её поющие бесплодные жители-люди, которые не хотели, чтобы Ариведерчи исчезло. Мы договорились о рождении новых существ с косоедовскими жителями за очень приличную плату. Их алчность нам помогла. Механизм появления эмбрионов у пчел иной, там не обязательно присутствие и участие двух родителей, достаточно одного. А появиться на свет этим эмбрионам помогли косоедовские женщины.
Мы с Гришей провели достаточно лабораторных экспериментов по изучению природы размножения пчел путем партеногенеза, возникшего в процессе эволюции организмов у раздельнополых форм. Затем мы использовали наши знания и возможности перемещения во времени и иных пространствах. Нам удалось осуществить мечту певцов Сикстинской капеллы! Но…
– Родившиеся не оказались людьми?
– Все, родившиеся оказались людьми, но не совсем. Они не могли продолжать свой род никаким иным путем, кроме партеногенеза. То, что нас выручило, оказалось непреодолимым препятствием. Кстати, моя лошадь – это тоже плод наших с Гришей ранних опытов с партеногенезом, ведь прежде чем проводить опыты с людьми, мы их провели на животных. Хвостатое сентиментальное существо на четырех копытах, обожающее поэзию Пастернака, увы, тоже не своем лошадь… ты это, наверное, уже и сама заметила.
– То-то, я чувствую, что она мне, как родная! – рассмеялась Дзелинда.
– Ты не такая, доча. Я создал тебя, а Григорий – Джеликтукона. Вы – обычные люди. Если бы не эта детская шалость, из-за которой Джеликтукон оказался в другом мире, если бы не это… Мы так надеялись, что вы – станете первой парой, первой семьей новых людей страны Ариведерчи…
– А как же те семьи, которые мы видим? Разве…
– Да, в них есть дети, но это дети не обоих родителей. Либо его, либо её. Совместных они иметь не могут… Это тоже последствия партеногенеза…
– Так как же нам встретиться с Джеликтуконом? Как быть, если встреча невозможна? Вы создадите других людей?
– Нет, увы, поздно. Хальмер-Ю исчез навсегда. В этом призрачном мире нет второго ученого, равного ему. А я могу создать только твоих сестер. Джеликтукон – единственный настоящий юноша.
Наступило молчание…
Шаг 26
И рождается свет. Яркий, как рождение Вселенной. Бессмертный. Святой…
– А что было, когда ничего ещё не было?
……………………
– И что ты молчишь? Не знаешь? Ответь же мне!
– Я тебя люблю.
– Ну, вот опять. Я же серьёзно спрашиваю!
– Я тебя люблю, сынок.
– А что было?
– Это и было, сынок. Всегда. Даже когда не было ничего…
Джеликтукон снова и снова вспоминал этот сон-сказку, пытаясь разгадать суть того, что хотел передать ему Хальмер-Ю, его великий отец. Такой смешной, мешковатый и суетливый в быту, но обладающий знанием величайшей тайны рождения всего мироздания.
В тот миг, когда юноша встретился с Пржевальским вне времени в комнате станционного смотрителя, прежний Пржевальский вместе с другом Григорием давно уже ехал кибитке на санях по просторам заснеженной Сибири в сторону Косоедовского хутора. Но это не помешало им встретиться в ином пространстве.
Рождение Вселенной, это ведь тоже рождение. Но если ничто не может родиться без любви, то и Вселенная возникает лишь там, где есть любовь…
Закрой глаза и ты увидишь то, что доступно только зрению души.