Вне закона

Круз Андрей

– Потому что ты за нашим рыжьем ходишь, что непонятного? – развел руками Мамон. – И не убивать они тебя должны были, а ко мне привести.

– Меня и просто пригласить можно было. – Я уже засмеялся, подсознательно надеясь Мамона разозлить. – Я бы не отказался. В чем проблема по-людски поговорить?

– Нет претензий к этому у нас, все! – Он поднял руки открытыми ладонями ко мне. – Мы накосячили – нам откликнулось. Но золото наше, от этого ничего не изменилось.

– И что из этого? Вы его уже нашли или где? – удивился я. – Я его у вас украсть хочу, что ли? Вы его уже про… пролюбили, ко мне какие претензии?

– Претензии? Да никаких претензий, кто слово про претензии сказал? – возмутился Мамон. – За другое перетереть хочу.

Тут он меня чуток озадачил, сознаюсь.

– О чем?

– У тебя карта есть, – сказал он, и вопросом это не было, скорее утверждением.

– И?

– Я сейчас в карман залезу, не грохнешь меня?

– Медленно.

Мамон кивнул, аккуратно левой рукой откинул борт куртки, а правой так же аккуратно вытащил из кармана конверт из грубой бумаги.

– Здесь десятка, – сказал он. – Возьми, отдай нам карту и оставь это дело. За десятку ты еще два магазина откроешь и никакого головняка при этом. А мы искать золото пойдем. Считай, что ты его нашел и долю получил.

– А если я его и вправду найду, то какая доля будет?

Мамон задумался. Не о доле явно, а о том, что я сказал. Такого развития разговора он не предполагал, похоже. Я тоже не предполагал, но не вижу пока другого выхода. Мне Мамона с его людьми на горбу точно не хватает для полного набора проблем, если я дальше золото искать буду. А так я хотя бы от этой проблемы избавлюсь. Или деньги взять?

– Треть, наверное, – сказал вдруг Мамон, хотя мне уже казалось, что он решил мой вопрос проигнорировать. – Там было золота на сто сорок тысяч. Треть разошлась, как я думаю. Треть возьми себе, пусть это тридцать пять косых будет. Остальное нам верни.

– А если я золото найду, но там его меньше? Как докажу, что не зажал?

– Не знаю, – ответил Мамон. – Поэтому ты лучше лавэ возьми и не лезь в это дело. Скажи нам, где искать, и мы дальше сами.

– А я без понятия, где искать, – усмехнулся я. – Вообще. Как думаешь, зачем я в Желтухино ехал?

– Зачем?

– Думал, что они его там закопали. Но ошибся. И теперь не знаю, что дальше делать.

– А карта?

– А карта там никакая, надо сперва место знать. Вот тут причал, а вот тут сарай. Ищи в сарае. Вот и вся карта.

Тут уже Мамон заметно озадачился. Потом все же спросил:

– И где она?

– Да сжег давно, я ее запомнил. Там вся карта три квадратика и пунктирчик, что там запоминать?

Теперь все три визитера переглянулись. Я думаю, что для Мамона, который до этого разговаривал один и на охрану свою внимания не обращал, это было знаком крайней растерянности. И ведь главное – никто никому ничего доказать в этой ситуации не может, только на веру все брать надо. И что карту я запомнил и сжег, и что золота было на сто сорок тысяч, и что если я найду, то отдам обещанное, и даже то, что меня после этого не грохнут – чисто на доверии, по-другому и не скажешь.

– Нарисовать карту сможешь? – спросил в конце концов Мамон.

– Да без проблем.

Опять пауза. Затем он сказал:

– Мне подумать надо. И с братвой посоветоваться. Где тебя вечером найти можно?

– В салуне. Весь вечер там буду.

– Я приду, – кивнул Мамон. – Реально не могу сейчас ничего сказать, растерянный весь. Давай до вечера.

И на этом вся троица вышла из магазина. Я выдохнул и тоже сильно задумался.

Мамон, видимо в знак мирных намерений, пришел в салун один. К этому времени мы с Хадсоном уже оккупировали наш привычный столик и пили там пиво, закусывая его тонко нарезанной вяленой олениной, которую Хадсон и принес, похвастаться вроде как. При виде Мамона я гостеприимно отодвинул для него стул и даже спросил, что тот пить будет.

– Тоже пиво, – сказал он, усаживаясь за стол.

Я даже не поленился сам сходить к стойке, где Бак наполнил и передал мне три кружки, которые я обратно и притащил, изображая гостеприимного хозяина, расставив их по столу.

– Что-то решил? – спросил я по-русски.

– Вот здесь, – он залез во внутренний карман и снова вытащил конверт, правда, куда более тощий, чем в прошлый раз, – две тысячи. Отдаю за карту. Ты ищешь сам, мы ищем сами. Но я хочу, чтобы ты моего человека с собой взял.

– Исключено, – сразу же ответил я. – Мне чужой человек рядом вообще ни при каких делах не нужен. И тем более такой, который меня израсходует, когда я золото найду. Не договоримся. Карту отдам за три. Все.

Думаю, что такой вариант Мамон рассматривал, потому что о человеке он ни слова не сказал, а вот насчет цены высказался:

– Две. Потому что я не знаю, что ты на самом деле знаешь. И даже не знаю, настоящую карту ты нарисуешь или нет.

– Я уже нарисовал, – вытащил и я из кармана сложенный листок. – Все как в реальности.

Не соврал, кстати. Я схемкой описал пристань и прилегающие сараи в Ред-Роке, как их помнил. Пусть теперь сверяют с реальностью. А оригинал карты и правда сжег, подумав. Ну его, а то найдет кто-нибудь и сравнит с копией. Я ее действительно до самой последней точки помню, не нужен мне оригинал.

– Две, – повторил Мамон. – И просто слово дай, что если золото найдешь, то нас не кидаешь.

– Хорошо, – кивнул я. – Сколько найду – делим пополам.

– За треть базар был.

– Это при условии, что еще треть потратили. То есть что нашел – то пополам. Я все правильно же понял, так? Я же весь риск, труды и расходы на себя беру.

– Мы тоже ищем.

– Так вы же со мной не делитесь, – засмеялся я. – Ваше здоровье, – поднял я кружку. – Я нашел – ваша доля, вы нашли – у меня только расходы.

Мамон ничего не ответил, но пива выпил. Затем, чуть помедлив, отдал мне конверт. А я передал ему схему подхода к сараю от пристани в Ред-Роке. Пусть ищут.

– Больше не беспокоим, – сказал Мамон, получив карту и быстро допив пиво. – Если найдешь – дай через Бойца знать, нарымского. Мы прямо сюда приедем, чтобы тебе спокойней было.